– Так в чем дело? – поплотнее запахнув плащ, спросила Кэт.

– Мадам, сегодня у меня был весьма необычный разговор. Леди Арлингтон вызвала меня к себе, чтобы спросить моего совета.

– Насчет воскресной проповеди?

Возможно, леди Арлингтон решила дать священнику несколько дружеских подсказок, чтобы тот не наговорил лишнего.

– Нет-нет, об этом она и словом не обмолвилась. Она была сама любезность и великодушие… Она снизошла до того, чтобы принять меня в собственном кабинете в присутствии одной лишь горничной. Похоже, она хочет, чтобы я принял участие в некоем задуманном ею увеселении… Кажется, что-то вроде костюмированного представления, хотя, признаюсь честно, я не совсем понял, в чем состоит замысел.

Кэт подавила смешок.

– И что же от вас требуется – лицедействовать, петь, танцевать?

– Кажется, я должен сыграть роль, однако я ровным счетом ничего не смыслю в драматическом искусстве. По правде говоря, трудно было понять, чего именно от меня хочет миледи.

– Но вы уверены, что речь шла о роли в спектакле или о чем-то подобном?

– Да-да. Я, можно сказать, буду играть самого себя.

Кэт зябко поежилась. Дул восточный ветер, и с каждой минутой она мерзла все сильнее.

– Вы говорите загадками, сэр, – язвительно заметила она. – Как вас понимать?

– Простите. Я имел в виду, что исполню роль служителя церкви, потому я и сказал, что буду играть себя. Видите ли, ее светлость желает включить в представление пасторальную сцену, изображающую сельскую свадьбу. Пастух женится на своей возлюбленной. Полагаю, действо будет сопровождаться деревенскими танцами и песнями.

– Когда состоится представление?

– Она не была точно уверена, но на днях. Может, завтра вечером или в пятницу. Мне велено быть наготове. Она сказала, что намечается вечер в узком дружеском кругу, а представление – всего лишь невинная забава. Леди Арлингтон объяснит мне, что делать.

– Вы должны будете сыграть священника, – медленно повторила Кэт. – На свадьбе. То есть от вас требуется провести обряд венчания?

– Полагаю, что да. Иные варианты мне в голову не приходят. Однако меня беспокоит, правильно ли я поступил, с такой готовностью дав свое согласие? Во время разговора мне польстило внимание, столь любезно оказанное мне ее светлостью. Да и кто бы на моем месте устоял? Только потом я задался вопросом: что скажет магистр моего колледжа, если до него дойдут слухи, что я согласился принять участие в столь легкомысленной забаве, пусть и вполне безобидной? А что будет, если узнает епископ, вообразить страшно! Я ведь дал святые обеты. Я не должен пятнать свой сан.