– Или что, сэр?

– Или пожалеешь. Разве я мало тебе заплатил, чтобы ты зашила этот сверток в мой камзол?

– Вы дали мне полкроны.

Правая рука Раша сжалась в кулак, однако он сменил тон на более мягкий:

– Пожалуй, ты заслужила еще полкроны.

– Разве полкроны хватит на следующий месяц? А на следующий год? На такие деньги долго не протянешь.

– Допустим, и что с того? Ты ведь живешь с нами. Ешь за нашим столом – как член семьи.

– Госпожа Сюзанна, – вежливо обратился к ней я, – скажите, пожалуйста, чего вы хотите?

Компаньонка бросила взгляд на меня:

– Всего лишь того же, что и любая женщина. Мужа. Свой дом. И чтобы было на что жить.

Раш фыркнул:

– Где, черт возьми, мы все это тебе…

– Дайте ей договорить, – попросил я.

– Я желаю, чтобы господин Хадграфт надел мне кольцо на палец и обвенчался со мной, – объявила Сюзанна. – Хочу собственный дом, а также пожизненное содержание для меня и наших детей. Вряд ли, конечно, они у нас будут, но тут никогда не угадаешь.

Когда до Грейс дошел смысл слов компаньонки, она открыла рот от удивления:

– Ты хочешь выйти замуж за моего отца?

– А что тут такого? Моя двоюродная сестра, твоя мать, стала его женой, так почему мне нельзя? Я ничем не хуже ее, а по части воспитания твой отец ей в подметки не годился. Вдобавок лучше меня его никто не знает, даже ты. Я изучила все его привычки, от меня у него нет секретов. Сколько раз господин Хадграфт звал меня, чтобы я согрела его постель! Ты, поди, и не догадывалась? Он любит, чтобы я ублажала его – конечно, насколько возможно в его годы.

– Я тебе не верю.

– Веришь или нет, племянница, но это правда. И если мы с ним обвенчаемся, ты мне потом спасибо скажешь. Надо же тебе что-то с ним делать. Пусть твой отец и обанкротился, не можешь же ты оставить его гнить в том коттедже, иначе злые языки будут болтать еще больше, чем сейчас. Кто-то должен вести для него хозяйство и следить, чтобы он был накормлен и одет. Конечно, отец может жить с тобой, и тогда ты возьмешь все эти заботы на себя. Но сдается мне, тебе такая обуза без надобности.

Грейс поджала губы и ни слова не произнесла.