Когда Марвуд вернулся, Кэт ужинала. В дверях он остановился, высматривая ее. Марвуд выглядел уставшим, постаревшим и потрепанным. Казалось, все его силы были совершенно истощены. Он был одет в нелепый, старомодный камзол и бриджи, и то и другое было ему велико. Кэт захотелось обнять его, чтобы он снова помолодел.

Она помахала Марвуду рукой. Господин Бэнкс бросил на него вопросительный взгляд, поскольку в этот момент увлеченно излагал блестящий аргумент собственного авторства, доказывающий, что учение Церкви Англии о Воскресении Христовом полностью соответствует заповедям рационализма и недавним открытиям Королевского общества.

– Мадам, позвольте побеседовать с вами наедине, – произнес Марвуд и взглянул на Бэнкса; щеки священника порозовели, он открыл было рот, но ничего не сказал. – Прошу прощения, сэр, я ни в коем случае не стал бы вас прерывать, но дело касается поручения милорда. Должен еще раз поблагодарить вас за то, что одолжили мне свой плащ.

Вслед за Марвудом Кэт вышла из столовой в переднюю.

– Где вы пропадали так долго? – сердито осведомилась она.

Конечно, Кэт понимала, что ее это не касается, как и землистый цвет лица Марвуда, его бледность и круги под глазами.

– В Ньюмаркете. Лорд Арлингтон отправил меня туда вместе с господином и госпожой Раш. Я только что вернулся.

Марвуд повел Кэт во двор. Стемнело, шел дождь. Заметив, что Кэт зябко повела плечами, Марвуд набросил ей на плечи свой плащ, вернее, плащ господина Бэнкса. Кстати, почему он в чужом плаще?

– Как госпожа Раш? – ничего не выражающим тоном спросила Кэт. – Ее красота не пострадала?

– Я не заметил, да и вообще, какое это имеет значение? Она мне безразлична. – Марвуд отступил на шаг. – У меня мало времени, я должен кое-что передать Арлингтону. Но сначала хочу показать этот пакет вам. Однако мы должны поговорить без свидетелей. Если не возражаете, предлагаю побеседовать у меня в комнате. Она расположена на некотором отдалении от остальных, соседей у меня нет, и в этот час поблизости вряд ли кто-нибудь окажется.

Вместо ответа Кэт взяла его за руку. Они зашагали обратно к дому. Марвуд двигался скованно, словно у него болели и руки, и ноги. Через главный вход можно было попасть на первый этаж, где располагались комнаты мужчин и лестница, ведущая наверх, в спальни женщин. У подножия этой лестницы, в том числе и для соблюдения благопристойности, постоянно дежурил лакей. Но Марвуд и Кэт свернули на темную дорожку, ведущую к углу здания.

– Тут есть боковая дверь, и управляющий дал мне от нее ключ, – пояснил Марвуд. – А вон там мое окно. Бояться нечего. Никто не увидит, как мы заходим.