На первый взгляд история проста: Бекингем, надеясь заслужить расположение мадемуазель де Керуаль, подослал Даррелла с угрозами к Айрдейлу и шевалье де Виру; шевалье оказал сопротивление; Даррелл убил его, раздел и изуродовал труп, затем спрятал в мусорной куче. А теперь и сам Даррелл убит. Леди наконец стала любовницей короля. На том и делу конец.

Однако что-то в этой истории не давало мне покоя. Мы видим только то, что ожидаем. Если мы уверены, что дела обстоят именно так, как думаем, то склонны придавать значение лишь тем обстоятельствам, которые соответствуют нашим убеждениям, и наоборот, отмахиваемся от всего, что им противоречит.

Чем дольше я размышлял об убийстве на Чард-лейн, тем сильнее тревожился. Возможно, оттого, что расследование этого дела перестало быть моей обязанностью, оно предстало передо мной в более ясном свете.

«Что, если?..» – подумал я, и с тех пор эти два слова беспрестанно преследовали меня и звучали в ушах, словно барабанная дробь. «Что, если?..»

В Лондоне я попрощался со слугами Арлингтона в Холборне. Переехав через мост, я повернул в сторону Хаттон-Гардена. Дверь дома Раша была открыта, и его привратник оглядывал улицу с таким видом, будто он здесь хозяин. Узнав и меня, и лошадь, он вышел нам навстречу и сказал, что господин Раш на Чард-лейн.

Предоставив привратнику вести лошадь на конюшню, я зашагал обратно к Холборнскому мосту. После долгого путешествия в седле мои мышцы ныли, но я был рад и снова шагать на своих двоих, и вернуться в Лондон. Ситуацию я воспринимал на удивление отстраненно. В первый раз за много лет у меня не было ни одного дела. Я снова принадлежал сам себе.

Зайдя в кофейню на Кау-лейн, я заказал кофе и кусок пирога, а также велел принести мне письменные принадлежности. Я написал письмо Кэт, вкратце поведав о теории, сложившейся в моей голове по дороге из Юстон-холла, и объяснив, почему пришел к таким выводам. Второе письмо я написал Дадли Горвину на домашний адрес, во имя нашей дружбы попросив его оказывать всяческую поддержку госпоже Хэксби в случае, если со мной что-нибудь случится.

Кофе я выпил, однако к пирогу не притронулся.

За кофейниками следила крупная, ловкая женщина, взимавшая с посетителей плату и управлявшая всем заведением. Я попросил ее отправить оба письма и, дабы моя просьба была исполнена, заплатил пять шиллингов. Женщина с готовностью согласилась, хотя размер предложенной награды вызвал у нее удивление. Она спрятала монеты под прилавком.

– Спасибо, сэр. Благослови вас Господь!

– Это чтобы вы не забыли, – сказал я. – Ни меня, ни письма.