Я доковылял маленькими шажками до окна и выглянул на улицу. Мэри-Энн показалась из своей будки и теперь съежилась в дверях с трубкой в руках. Окно по-прежнему было чуть приоткрыто. Я услышал шаги внизу, и не осмелился позвать Мэри-Энн.

Я огляделся. Камин в комнате отсутствовал. Кроме двух стульев, гроба на козлах и большого кованого сундука мебели не было. Наконец мой взгляд уперся в мистера Иверсена-старшего. Он сидел, слегка раздвинув ноги, его желтое лицо с ввалившимися щеками обращено к окну, а руки в перчатках покоятся на коленях. Пальто побито молью и, как и хозяин, присыпано мелкой пылью. Пуговицы расстегнуты, и виден жилет. Глаза задержались на левом кармане жилета, из которого торчал карандашный огрызок.

Я аккуратно вытащил карандаш. Им все еще можно было писать, хоть кончик и затупился. Я бешено крутил головой в поисках бумаги. Наконец мой взгляд снова упал на труп. Я тихонько тронул угол шляпы. Она не шелохнулась. Тогда я крепко схватил треуголку обеими руками и потянул в надежде, что к подкладке прикреплен ярлык. Парик оторвался вместе со шляпой на пару дюймов, но затем шлепнулся обратно на лысый череп, подняв облачко пыли. Из-за этого движения на плечи мистера Иверсена-старшего слетело несколько желтых чешуек.

Я заглянул внутрь треуголки и обнаружил, что ее набили обрывками газет, дабы шляпа плотно сидела на голове. Бумага была хрупкой, кое-где искрошилась, но местами осталась целой. Я выбрал самый большой фрагмент и аккуратно развернул его. Это была расписка, сообщающая, что мистер Адолфус Иверсен девятого июня тысяча восемьсот седьмого года уплатил мяснику по имени Френсис Коркер семнадцать шиллингов и три пенса. Другая сторона листка была чистой.

Я расправил бумагу на подоконнике, прижав один угол блюдом и положив на второй то, что осталось от сыра. Никогда бы не поверил, что можно писать со связанными руками, но отчаяние — лучший учитель. Букву за буквой, слово за словом, я нацарапал следующее послание:

«Если нашедший сию записку отнесет ее мистеру Ноаку или его секретарю, негру по фамилии Хармвелл, то получит пять фунтов. Они проживают по адресу: Брюэр-стрит, северная сторона, второй дом от Гр. Пултни-стр. Меня держат в плену в лавке Иверсена, Куин стрит, Семь Циферблатов».

«Если нашедший сию записку отнесет ее мистеру Ноаку или его секретарю, негру по фамилии Хармвелл, то получит пять фунтов. Они проживают по адресу: Брюэр-стрит, северная сторона, второй дом от Гр. Пултни-стр. Меня держат в плену в лавке Иверсена, Куин стрит, Семь Циферблатов».