– И каковы были результаты вашего исследования?

– Образец номер один – образец для сравнения – имеет сходные характерные особенности с образцом волос, взятым у подсудимой Софии Авеллино.

Драйер снова сделал паузу, чтобы дать присяжным впитать сказанное.

– Не могли бы вы поподробнее рассказать, каким образом пришли к такому выводу?

– Конечно. Основные морфологические признаки данных образцов оказались идентичны. Оба имели одинаковый рисунок чешуек кутикулы, а также одинаковую пигментацию. Медула обоих образцов имела одинаковый диаметр, идентичную конфигурацию среза и идентичную структуру вакуолизации. Единственный вывод, основанный на результатах моего криминалистического исследования, может заключаться в том, что волос, обнаруженный на теле жертвы, с большой степенью вероятности принадлежит Софии Авеллино.

– Позвольте напомнить присяжным, что вообще-то этот волос был обнаружен в одной из многочисленных колотых ран, обнаруженных на теле жертвы. О чем это вам говорит, профессор?

– Я ученый, дамы и господа присяжные. Я следую логике и устоявшимся научным принципам. Согласно известному локаровскому принципу обмена[37], когда два человека находятся в контакте друг с другом, между ними происходит некоторая взаимная передача материала. Так что вполне вероятно, что перенос этого волоса Софии Авеллино произошел в момент убийства или близко к нему, учитывая, что он оказался в ране, предположительно попав под нож, которым та была нанесена.

– Спасибо, профессор.

Я покосился влево и увидел, что София, плотно сжав губы, мотает головой. Тяжело слышать, как кто-то говорит о тебе неправду. Прямо тебе в лицо. Лоб у нее наморщился, и она вытерла глаза, прежде чем потекли слезы, – скрывая их и не желая, чтобы они появились.

Гарри похлопал ее по руке, после чего склонился ко мне у нее за спиной со словами:

– Сейчас схожу за нашим дружком. Кинь мне эсэмэску, когда будешь готов.

Я показал ему поднятые вверх большие пальцы, и он вышел из судебного зала.

Повернувшись обратно, я заметил, что Драйер уже уселся на свое место. Тут меня отвлекло какое-то постукивание, и я увидел судью Стоуна, который многозначительно тыкал пальцем в циферблат своих часов и смотрел прямо на меня.

– Прошу прощения, ваша честь, – спохватился я, поднимаясь на ноги.

Под папкой с бумагами у меня лежали пять коричневых конвертов. Подхватив их, я вышел из-за стола защиты вперед, после чего вручил один Драйеру, другой – Кейт, а остальные три отдал секретарю судьи.

– Ваша честь, профессор Шандлер – один из многих свидетелей со стороны обвинения. До настоящего момента я так и не знал, будет ли он вызван для дачи показаний, и как раз по этой причине не представил этот отчет своим коллегам и суду. Это важное доказательство, которое может понадобиться мне при встречном допросе данного свидетеля.