Стоун отказался взять у секретаря конверт, даже слишком уж громко прошипев:

– Уберите это с глаз долой! – Но тут понял, что его услышали, и закашлялся. А затем добавил: – Чем бы это ни было, оно должно было быть предоставлено уже несколько недель назад. Я не склонен приобщать это к доказательствам.

– Ваша честь, отказ в приобщении к доказательствам в надлежащий момент может стать основанием для обвинения в предвзятости.

Я заметил, как уши у него дернулись назад, а морщины исчезли со лба. Стоуну меньше всего хотелось, чтобы это слушание было прекращено, а принятые им до сих пор решения пересматривал какой-то другой судья.

– Очень хорошо. Если у вас есть весомые аргументы в пользу того, почему я должен допустить, чтобы этот свидетель, ваш соответчик и обвинитель были застигнуты врасплох из-за ваших материалов, то я позволю это.

– Сначала я хотел бы разобраться с кое-какими вопросами общего характера, – сказал я.

Стоун лишь махнул мне рукой – мол, ладно, валяй.

– Доброе утро, профессор Шандлер.

– Доброе утро, мистер Флинн.

Он был вежлив, профессионален. Спокоен. За всю свою карьеру ему доводилось давать показания почти по двадцати громким делам, и ни разу результаты его экспертизы или свидетельские показания не были успешно оспорены в апелляционном суде. Уголки его губ изогнулись в легкой улыбке.

Я бросил взгляд на свой телефон, лежащий на столе защиты. Сообщение для Гарри было уже заготовлено, и оставалось лишь нажать на «Отправить», чтобы он появился с необходимым мне подкреплением. При виде пустого стула рядом с местом Гарри мою голову опять заволокло черное облако. Сейчас она должна была сидеть здесь. Харпер должна была быть жива…

Я прикрыл глаза – ровно настолько, чтобы «щелкнуть выключателем». А когда открыл их, выражение лица у Шандлера было уже другим. Он едва ли не сочувствовал мне. Видать, принял меня за полного дилетанта, отчаянно пытающегося придумать какой-нибудь приличествующий случаю вопрос.

– Профессор, прежде чем мы продолжим, я дам вам возможность отказаться от своих показаний перед присяжными. Я хочу, чтобы вы объяснили жюри, что преувеличили значение результатов своей экспертизы, а ваши выводы и анализ в корне ошибочны. Даю вам на это десять секунд.

Глава 41

Глава 41

Эдди

Я мысленно сосчитал до десяти. Не отрывая взгляда от Шандлера, который тоже не сводил с меня глаз.

Он уже совершил большую ошибку, решив потягаться со мной. Теперь присяжные не имели для Шандлера абсолютно никакого значения. Больше не будет зрительного контакта с присяжными, тщательных объяснений, кивков и плавных жестов. Его внимание было приковано исключительно ко мне. Как мне и требовалось. Так его будет легче вывести из себя, когда язык у него будет работать быстрей, чем мозги.