Их проводник, непоседливый человечек с быстрыми глазами и крючковатым носом, производил впечатление компетентного, не задавал вопросов и, что самое главное, согласился помочь. В ходе переговоров о предстоящей экспедиции они поняли, почему детектив посмеялся над предложением выехать среди ночи. Если не считать двухдневного путешествия через Александрию, единственным способом добраться до Сивы была занимающая целый день поездка по самой неприступной на планете пустыне, невозможная без надежного полноприводного автомобиля и проводника, который знает дорогу как свои пять пальцев, поскольку речь шла о жизни и смерти.

Время от времени их гид нарушал цепенящую тишину Западной пустыни разрозненными сообщениями – например, что барханы Сахары могут достигать шестисот футов в вышину и во время песчаной бури способны погребать под собой целые поселения или что огромные водоносные пласты, расположенные глубоко под землей, выходят на поверхность, образуя между долиной Нила и границей Ливии отдельные оазисы, где возможна жизнь.

Самое тревожное, что все понимали: Аль-Мири нужен Стефан, который сидит тут же, рядом с ними. Может, покинув Каир, они выиграли немного времени, а может, и нет. Не исключено, что люди Аль-Мири следуют за ними по пятам или поджидают в этом самом оазисе Сива.

Безумие, конечно, но Вероника не видела другого выхода. Она не собиралась оставлять Грея на милость этих ублюдочных садистов. И нутром чуяла: к тому времени, когда его найдет полиция, если это вообще произойдет, Доминик будет мертв. Каждая клеточка ее мозга кричала, что нужно было отпустить Виктора и Стефана, пускай бы ехали вдвоем. Но теперь уже слишком поздно поворачивать назад. К тому же им могла понадобиться ее помощь, да и нет никаких гарантий, что в отеле Вероника была бы в большей безопасности. Поэтому сейчас она ехала через пустыню, фиксируя путешествие на камеру, и ее не оставляло ощущение сюрреалистичности происходящего. Такого просто не могло быть.

Однако было.

* * *

Прошло несколько часов, и пустыня, одновременно прекрасная и утомительная, повергла Веронику в состояние оцепенелого изумления. Кроме крохотного оазиса Бахария, за две минуты оставшегося позади, они не встретили ни людей, ни машин, ни признаков цивилизации. Сухой воздух жег горло и наполнял ноздри хрусткой чистотой. Бесконечные красные и золотые пески складывались в симфонию созданных ветрами геометрических форм в почти невероятных масштабах и оставляли ощущение собственной незначительности. Вероника понятия не имела, как проводник находит верный путь.