– Раньше надо было договариваться, – мягко возразил Аль-Мири. – Где ученый и где пробирка?

– Боюсь, правила остались те же. У меня есть то, что тебе нужно, и без четкой сделки ты ничего не получишь.

Заячья Губа вытащил из-под мантии нож, схватил Джакса за волосы, запрокинул ему голову и поднес нож к горлу.

– Эй, ты там полегче!

– Твой дружок тоже у нас, – сообщил Аль-Мири. – Если не расколешься, это сделает он.

– Грей? Ну-ну, удачи вам. У него чести и принципов девать некуда, он вам не я. У меня-то ничего подобного вообще нет. И эти люди мне не дружки, к тому же я буду рад все тебе рассказать. Мне просто надо задницу себе прикрыть, это ведь понятно, так? Скажу чисто на халяву, в качестве демонстрации доброй воли: понятия не имею, почему ты спрашиваешь насчет пробирки, поскольку мне сказали, что она вернулась к тебе.

Аль-Мири наклонился, подавшись вперед гибким движением туловища. От него пахло благовониями, а глаза прямо-таки испускали магический свет.

«У него в башке явно недостает нескольких шестеренок», – подумал Джакс.

– Хватит вранья, – отрезал Аль-Мири.

По его тону Джакс понял, что после их предыдущей встречи египтянин узнал кое-что новое о пытках. Заячья Губа поднес кончик ножа к глазу Джакса, и наемник выпалил:

– Я и не вру! Мне сказали, будто ты разгромил лабораторию в Болгарии, забрал свою пробирку и перебил ученых. Я думал, речь о том, чтобы прикончить последнего из них.

Аль-Мири наклонился еще ближе к нему, и Джакс увидел, как напряглись мышцы у египтянина на шее. Потом он выпрямился, сказал что-то по-арабски, развернулся и вышел из отсека. Его люди последовали за ним. Стеклянная дверь с грохотом захлопнулась, Джакс остался в тишине, перекатился на бок и стал осмысливать случившееся.

Кто-то, подумалось ему, охренеть как заврался насчет этой самой пробирки.

* * *

Виктор, Стефан и Вероника вернулись к складу в пять утра и, затаившись поодаль, стали ждать. Было еще довольно холодно, поэтому Вероника плотнее закуталась в шаль. Она рассказала Стефану о том, что видела ночью.

– Эта новая жидкость не могла сделать с человеком что-нибудь ужасное? Ваши испытания ничего такого не показали?

– Судя по нашим опытам, никаких неблагоприятных побочных эффектов у нее нет, – ответил Димитров. – Но она была у нас в таком маленьком количестве и так недолго, что трудно говорить точно. Впрочем, вряд ли жидкость опасна.

Вероника потерла глаза. Она почти совсем не спала. Казалось, она очутилась в дешевом фильме ужасов, который с упорством лемминга двигался к предсказуемо плохому финалу. Следит ли сейчас за ними Аль-Мири со своими людьми, ожидая их неизбежного провала?