– А как вы думаете, какой именно культ он создал?

– О, это уникальная смесь многих элементов, включая геронтологические изыскания, концепцию Нуна, легенду о мумии и заимствованные из разных культур верования о мифологическом бессмертии, в частности о Хидре – вечно живущем зеленом человеке из суфийских преданий. Похоже, Аль-Мири собрал элементы увеличения продолжительности жизни, которые счел ценными, и построил из них собственный культ долголетия.

Вероника не сводила глаз с пустыни, стараясь не думать, сколько часов прошло с тех пор, как Грея схватили. Но смотреть вокруг можно было разве что на песок и мерцающий вдали беспощадный синий горизонт.

– А эта тема с мумией, – проговорила она, – что вы о ней думаете?

– Я считаю, Аль-Мири возродил в своей секте концепцию вечной мумии в качестве символа. Возможно, чтобы легче было держать верующих в узде.

Вероника почувствовала, как перехватило горло.

– Значит вы не верите… не считаете, что в этом есть крупица реальности?

– Конечно, нет, – сказал Виктор. – Но поймите: какой бы секрет эти люди, по их мнению, ни защищали, к какой бы цели ни стремились, мы знаем, что ради своих убеждений они пойдут на все.

* * *

Незадолго до заката наконец-то появилась Сива, хотя поначалу Вероника подумала, что блестящий лазурный диск вдали – это мираж. Потом они подъехали ближе, и у нее захватило дух, когда она увидела поверхность озера, отражающего унылый пустынный пейзаж на заднем плане, пышные заросли тростника и покачивающиеся пальмы, обступившие спокойные воды. Несмотря на мрачную цель поездки, Вероника не могла не восхититься красотой оазиса, которая казалась неземной.

– Куда ни поедешь, от населенных мест Сиву отделяют сотни миль, – сказал им проводник, когда они подъехали ближе. – Во времена Александра Великого она славилась своим оракулом, но с тех пор забыта. Пятнадцать тысяч здешних жителей говорят на сиуа, берберском наречии, и до сих пор сохраняют племенную структуру.

Они въехали в центр города, где жались друг к другу кирпичные строения с плоскими крышами в окружении финиковых пальм и оливковых деревьев. Проводник указал на останки Шали, первого поселения, которое изначально раскинулось на холме над городом. Он объяснил, что поселение было когда-то укрепленным лабиринтом зданий из глинобитного кирпича и в начале двадцатого века буквально растаяло за семьдесят два часа от апокалиптического дождя. Осталась лишь умопомрачительная лоскутная цитадель из глины, напомнившая Веронике работу безумного скульптора.

Если где-то и есть край земли, подумалось ей, он тут.