Молодому амбициозному следователю не пошло бы на пользу, если бы её отец попал под суд по обвинению в нарушении закона об охране природы и сельской местности, так что ей не нравилось, когда он отправлялся в горы один. Он клялся, что бросил собирать яйца, но она не верила ни единому его слову. Люди с зависимостью всегда лгут. И даже если это было правдой, Констанс Бейки всегда могла вертеть им, как ей вздумается. Она разделяла его пристрастие. Она, может, и была слишком старой и больной, чтобы бедокурить, но Гектор, отец Веры, был ей предан и сделал бы для старухи что угодно.

Шампанское было его идеей. «Угощение для старушки», – говорил он. Вера подумала, что он знал, что Конни умирает, и особенно старался обхаживать её, поскольку положил глаз на её коллекцию. Его собственная была весьма велика. Она была заперта в ящике красного дерева, спрятанном в уродливом деревянном шкафу в гостевой комнате, и каждое яйцо было заботливо укрыто в гнезде из ваты. Предполагалось, что Вера не знала об этом секрете, хотя почти каждую ночь он запирался в этой комнате, как похотливый старик с кучей порно.

Ещё когда Вера была ребёнком, он с вожделением глазел на коллекцию Конни и пускал на неё слюни. Даже после того, как вступил в силу закон об охране природы и сельской местности, коллекция была выставлена на всеобщее обозрение. Иногда Конни замечала, что Вера её рассматривает.

– Всё вполне законно, – говорила она, кашляя и задыхаясь, выталкивая слова, провоцируя Веру возразить ей. – Собрано ещё до выхода закона.

Но Вера видела, что в коллекции появлялось пополнение, и начала бы расследование, не будь Герман замешан в этом деле. Лучше не знать.

Итак, они были в Бейкиз, пили шампанское, потихоньку размышляя о том, как будет распределена коллекция Конни после её смерти, когда произошло вторжение, небольшая драма, необычайно взбодрившая старушку. По мнению Гектора, инцидент, возможно, помог ей продержаться ещё пару недель.

Какая-то женщина вбежала в сад и принялась стучать в стеклянные двери. В принципе, в этом не было ничего необычного. Прохожие иногда нарушали покой Конни, прося воды, показать дорогу или даже воспользоваться туалетом. Порой Конни была милостива, но чаще всего гнала их прочь. Однако эта женщина была неистова. Она стучала в дверь, молотя кулаком так, что Вера испугалась, что та сломает стекло и порежется.

Была весна. Снег в тот год был глубокий, недавно растаял, так что ручей был полноводен и бежал быстро. Вера слышала шум воды даже сквозь истеричные слова женщины, пока открывала ей дверь.