– Хотя погодите, мы забыли кое-что важное, – сказал режиссер.

– Что? – спросил Уокиншоу.

– На входных дверях есть засовы. А это значит, что мы можем наглухо запереть четыре флигеля и ведущие в них коридоры. Тогда никто не сможет прокрасться в наши спальни извне. И жильцы одного флигеля не смогут пробраться в три других.

– И впрямь, – ответил Оливер. – Но неужели тебя напрягает, что твои коллеги могут перемещаться по всей мечети?

– Ну, как говорится, лучше перестраховаться, – сказал Ричард.

– Оливер, вчера вечером двери в Голубой коридор были закрыты? – спросил Тофлер.

– Нет, – покачал головой художник-постановщик.

– Что насчет дверей в Зеленый коридор, Ларри?

– Я их не запирал. Берт?

– Не знаю. Но, полагаю, никто их не закрывал.

– У нас то же самое. Я не запирал дверь Желтого коридора, – сказал Тофлер.

– Как и я, – добавил Уокиншоу.

– На них как будто специально установлены прочные засовы, но почему-то мы ни разу их не использовали.

– Мы же не думали, что посреди пустыни нас поджидает враг…

– Именно. Однако даже если закрыть двери, ведущие в такой длиннющий коридор, то все равно не будешь чувствовать себя в безопасности, – констатировал режиссер.

– Согласен. Но враг может таиться не только снаружи, – снова заговорил Уокиншоу.

– Ты на что намекаешь, Ричард? – недовольно спросил Тофлер.

– Не хочется подозревать товарищей по цеху. Однако приходится учитывать все возможные варианты. Если и сегодня отважимся спать в этом доме, то отныне нам лучше запирать двери во все коридоры.

Они открыли дверь в прихожую перед четырьмя комнатами. Никаких странностей тут не было. За второй дверью слева сейчас должны были находиться Кэрол с Леоной. Соседняя с ней комната принадлежала Винсенту. Тофлер повернул голову вправо, а Ларри направил туда луч фонарика. Крайняя дверь вела в комнату Джерома Мирандо.

Они подошли к двери. От напряжения никто не произносил ни слова. Тофлер сжал ручку.