На вопрос, какую следующую роль она хотела бы сыграть, Леона ответила, что, как уже сказал режиссер, лучше всего была бы роль женщины-сыщика, которая поет и танцует. Она говорила, как хороша была режиссура Тофлера, хореография Антона Попоса. И работа художника Эрика Бернара была замечательна. Леона заботилась о том, чтобы не упустить никого из съемочной группы, которая обеспечила ее успех.

Затем появился Майкл Руни, и они спели дуэтом. Я впервые в жизни попал на шикарную голливудскую вечеринку. Поскольку это была редкая возможность, я хотел пробыть тут до конца, но видел, что Митараи вот-вот скажет, что пора домой. Ведь я не знаю языка, поэтому никуда не могу пойти один. Не остается ничего другого, кроме как передвигаться, держась возле Митараи.

Леона и Руни удалились, и на сцену вышли более десятка танцоров и танцовщиц, сыгравших в фильме роли второго плана. Они исполнили динамичный танец в ритме рок-н-ролла. Танцевальное шоу продолжалось долго. Танцовщики были высшего класса, какой только может представить американский шоу-бизнес; таких не увидишь даже в самых лучших ночных клубах Токио. Но Митараи явно заскучал. Было ясно видно, что он думает о том, как бы вернуться в свой гостиничный номер и почитать книгу.

В такие моменты пытаться убеждать его бесполезно. Его чувства не задевают вещи нетворческие, явления, которые он видел раньше. В такие моменты мой друг никого не слушает и быстро переключается на другую мозговую деятельность.

Митараи повернулся ко мне, и как только я подумал, что время уже пришло, подошел служащий отеля в белой униформе и дотронулся до его руки. Он протянул розовый конверт. Тот был мне знаком.

Митараи открыл его. Это, конечно, было письмо от Леоны. Она писала на японском языке. Леона одинаково владеет двумя языками, и на японском пишет очень неплохо.

«Мистер Холмс, я вижу, вы скучаете. Возможно, это не в вашем вкусе, но тут Голливуд. Мне тут тоже скучно, если не считать представления. Выходите скорей и ждите меня на перекрестке Ла Сьенега и Мелроуз. Я скоро приду. Поедем ко мне домой и выпьем хереса. А еще я знаю хороший суси-бар. Не стесняйтесь, берите с собой своих друзей. Леона».

— Прямо как американский солдат, которого переводят с европейского фронта на Тихий океан, — сказал Митараи, передавая мне письмо. — Что ж, господин

Дилейни, поедем, выпьем хереса со знаменитой актрисой?

— Я тоже? Вы уверены? — Глаза бывшего врача Ричарда Алексона загорелись. И неудивительно. Для человека такого типа, как он, это был редкий подарок, запоминающийся на всю жизнь. — Но мисс Леона только вас… — сказал он скромно.