Джемма смахнула навернувшуюся слезу и шмыгнула носом.

– В общем, по-моему, все эти годы я думала о тебе не так, как, наверное, следовало бы. Типа как не вспоминала тебя такой, какой ты была, когда мы еще были подругами. Подумать только – мы были лучшими подругами целых шесть лет! Это очень долго. Хотела бы я, чтобы это длилось дольше… Правда хотела бы.

Подняв взгляд, она увидела солнечный луч, пробивающийся сквозь ветви над головой.

– Теперь я вспоминаю наш с тобой последний разговор. Ты сказала, что сожалеешь. И я думаю, ты и вправду имела это в виду. Не знаю… как все сложилось бы, если б эти ублюдки не убили тебя той ночью, но мне нравится думать, что мы снова стали бы подругами. А вдруг?.. Я даже не знаю, почему мы перестали ими быть.

Джемма прерывисто вздохнула.

– Как бы там ни было, ты сказала мне, что сожалеешь о случившемся, а вот я тебе такого так и не сказала. Насчет того рисунка. В смысле, не попросила прощения так, чтоб это действительно считалось.

Она достала из кармана листок бумаги и развернула его. Это был карандашный набросок, сделанный ею нынешним утром. Виктория, какой ее помнила Джемма. Не такая, как на той фотографии, которую постоянно использовали в новостях, а та, какой Виктория осталась в мыслях у Джеммы. С той ночи, с тех нескольких драгоценных минут, которые они провели вместе. Глаза ее были печальны, губы изогнулись в едва заметной улыбке. На ней все еще был костюм ангела, только на рисунке крылья были не из тех, что продают в интернет-магазинах. Они были настоящими.

Джемма вновь сложила листок. Этот набросок предназначался только для них с Викторией. Ни для кого больше. Положив листок рядом с цветами, прижала его маленьким камешком, чтобы не сдуло ветром.

– Прости, Вик, – сказала она.

А потом отвернулась от могилы и двинулась обратно к машине. Маленький сынишка и муж уже заждались ее.

Глава 59

Глава 59

Виктория Хауэлл, 2010 г.

В то время Виктория вроде как постоянно злилась, просто без передышки. Просыпалась по утрам, уже заранее стиснув зубы. Проводила время в школе словно за красной пеленой, омрачающей каждую проведенную там секунду. Вернувшись домой, вся так и сжималась при виде своей матери или братьев. Отправлялась в постель, чувствуя себя туго взведенной пружиной, готовой вот-вот выстрелить в потолок. Все казалось слишком. Всякий раз, когда блямкал ее телефон, получив текстовое сообщение… Всякий раз, когда кто-то заговаривал с ней. Всякий раз, когда с ней никто не разговаривал. Всякий раз, когда ей нужно было что-нибудь сделать. Что угодно. Пусть это просто прекратится… Почему бы этому наконец не прекратиться, прекратиться, ПРЕКРАТИТЬСЯ?!