Внезапно Горман заговорил, но его голос полностью утратил былую решительность:

– После того как я избавился от двух этих обмывков, я думал, что отец меня одобряет. Но потом, вчера, я услышал мисс Прентис – я слушаю «Выходные с Прентис» всегда, она удивительная, у меня радио на террасе, и я слушаю ее, пока ухаживаю за моими растениями. Я записываю шоу и переслушиваю еще много раз на неделе. Я засыпаю под ее голос.

Он прикрыл глаза, потом снова распахнул веки.

– И вот она кое-что сказала… Я имею в виду – я всегда думал, что она латиноамериканка чистейших кровей, испанских, по моему предположению. И вдруг она говорит, что ее бабушка была из Африки. Я был в шоке. Африка? Быть такого не может! – Его глаза заблестели. – Она сказала – это бриллиант в ее короне. Вот именно этими словами…

По щеке у него покатилась слезинка. Горман продолжил почти шепотом:

– Она не считала это пятном, как говорил отец про мою мать и ее народ. И… я подумал, что, может, отец ошибался… насчет кое-каких вещей и что, может, мне не стоило убивать этих обмывков вот так… поэтому я сделал венок для той девушки, и мне показалось, что это правильно. Но тут я заволновался, что отец больше не будет меня любить, а ведь я только-только заслужил его одобрение… – Слезы так и бежали по его лицу; он умоляюще посмотрел на Уэста со Скоттом, словно прося у них понимания.

Скотт отвел глаза.

– Кеннет… ваш отец мертв.

Лицо Гормана сморщилось еще сильнее. Скованными руками он попытался указать на свою грудь.

– Но не здесь. – Наклонился к столу, чтобы ткнуть пальцем себе в лоб. – И не здесь. И не здесь. – Теперь он указывал на свой открытый рот.

Затем задержанный издал какой-то странный звук, уронив голову на стол и сунув в рот пальцы одной руки. Скотту показалось, что он собирается себя задушить. Он уже хотел броситься к Горману, когда дверь распахнулась и в допросную твердым шагом вошла Эвелин Эдвардс.

Уэст немедленно помахал перед ней бланком отказа. Она взяла бланк, не сводя глаз с Гормана, который сел повыше с лицом, перепачканным слюной и слезами. Уголки его губ покраснели от того, что он растягивал рот рукой; с пальцев капала слюна.

– Мистер Горман, – обратилась к нему Эдвардс, – я помощник окружного прокурора Эвелин Эдвардс. Мы договорились, чтобы вам принесли ужин; вы также можете принять душ, после чего мы продолжим этот разговор.

Она махнула рукой, зовя кого-то из-за двери. Вошел офицер в форме и встал в охранную стойку. Скотт и Уэст вышли следом за Эдвардс в коридор, где к ним присоединился Эрик. Она, держа в руках бланк отказа, обвела их всех взглядом.