– Я думала, что чувствуем, но теперь уже не уверена. – Джейн не хотелось признаваться, что приятное предвкушение от воссоединения со Скоттом превратилось за какие-то пару дней в бесконечные сомнения насчет их зарождающихся отношений.

Лицо Стили осталось непроницаемым.

– Доказательств у тебя нет. Просто плыви по течению. Что самое худшее может произойти?

– Самое худшее? – Джейн представила себе пару вариантов, медленно ведя пикап вдоль череды знаков «Стоп» по тенистым улочкам кампуса. – Мы со Скоттом сидим на диване и смотрим фильм. На улице у машины стреляет глушитель. Я валюсь на пол. Он остается сидеть. После этого уходит и больше не возвращается.

– Не убедила. Скотт и так знает, что у тебя… проблемы.

– Спасибо, что не стала поминать про ПТСР… Но одно дело знать, что у меня проблемы, и совсем другое – увидеть их воочию.

– Но тебе известно, что проблемы есть и у него тоже.

– Не такие, как у меня. – Джейн сама обратила внимание на свой неожиданно упрямый тон.

– Не принимается. Нельзя сравнивать посттравматические стрессовые расстройства двух разных людей.

– Меряться, у кого больше? Так можно сказать? – усмехнулась Джейн, одновременно указывая пальцем на приближавшийся правый поворот.

– Если ты можешь об этом шутить, тебе определенно уже лучше. И да, нам поворачивать. – Стили выпрямилась на сиденье и огляделась по сторонам. – Никогда здесь раньше не бывала…

– Когда мы учились, тут ничего и не было.

– Хочешь сказать, во времена конных повозок?

– Скорее каменных скрижалей. Сегодня я себя чувствую просто древней.

– Ты всегда так говоришь, но древней не выглядишь. Посмотреть на тебя, так ты исходишь желанием.

Джейн покраснела и поняла, что у нее пропал голос.

Стили застонала.

– Надеюсь, ты не планируешь провести следующие пять лет, держась со Скоттом за ручку, только теперь на диване, а не по телефону? Тебе тридцать пять. Ему… сколько? Тридцать семь? Тридцать восемь? Вам бы лучше не затягивать. Свадьба, дети – чем там еще занимаются обыватели?

– Вау! – отозвалась Джейн. – Я начинаю подозревать, что моя мать завербовала тебя в свои агенты. Обычно ты называешь брак винтиком в колесе капитализма.