Сразу же встаю спиной к стене и осматриваюсь – вроде все чисто. Приоткрыв внутреннюю дверь гаража, протягиваю руку в проем, включаю свет на кухне и обшариваю ее взглядом, прежде чем войти внутрь. Запираюсь, включаю сигнализацию и начинаю обыск дома. Десять минут спустя, все осмотрев, возвращаюсь на кухню, прихватив с собой Куджо. Кладу дробовик рядом с мобильником и рабочей сумкой.

Тяжело опираюсь обеими руками о стойку, и в голове у меня вновь мелькают образы неподвижного тела Рика Сазерса, свисающего со шкафа.

– Блин, – бормочу я, проводя рукой по волосам и мысленно отталкивая когти вины, готовые вцепиться в меня. Подобные терзания не служат никакой цели, кроме как ослабить меня и дать врагу то, чего он хочет.

Прямо сейчас мне нужно поесть, а потом полностью погрузиться в работу. Я открываю холодильник, где получаю напоминание, что по-настоящему не закупалась продуктами уже как минимум пару лет, если говорить об этом конкретном доме. Или в принципе обо мне, на самом-то деле. Придется опять заказывать пиццу. Опять. Блин… Коробка из-под пиццы и записка! С утра я была одурманена и пребывала в полном раздрае, иначе подумала бы об этом раньше. Возвращаюсь к стойке, беру телефон и набираю номер той же пиццерии, в которую звонила вчера вечером.

– «Пицца Джекс», – отвечает мужской голос.

– Я хочу большую с ананасом и нежирной ветчиной, со средней корочкой, – говорю я. А затем, вспомнив про завтрак, поправляюсь: – Хотя пусть будет две больших, и что у вас есть на десерт?

– Печенье с шоколадной крошкой, а еще…

– Давайте и его. И нельзя ли прислать того же водителя, что и вчера вечером? Я забыла дать ему чаевые и хочу это исправить.

– Подождите минутку. – Мужчина стучит по клавишам компьютера, а затем: – Странно… Похоже, здесь не указана фамилия водителя.

– Он был невысокого роста, с вьющимися каштановыми волосами.

– Мик, – уверенно говорит он. – Ну да. Он сегодня работает. Это по-любому тот, кто вам нужен.

– О, хорошо. Отлично. Спасибо!

Когда я заканчиваю разговор и кладу телефон на стол, всплывает воспоминание, как Рич обвинял меня в том, что я не говорю «спасибо» и «пожалуйста». «Мудак, – думаю я. – Я всегда говорю “спасибо” и “пожалуйста”!» Иду в гостиную, к барной стойке, подтаскиваю оттуда к кухонному «островку» барный табурет, достаю из сумки компьютер и включаю его. А еще кладу рядом с ним книгу, которую забрала с места преступления – в качестве напоминания о том, насколько личным для меня стало это дело. В голове снова всплывает образ Рика, висящего на дверце шкафа, и я поворачиваюсь к кофемашине, чтобы затолкать в нее капсулу и приготовить себе чашечку кофеинового варева с шоколадным вкусом. Потому что кому не нужен кофеин, когда ты вымотан и на взводе?