Как только все готово, сажусь и выпиваю свою первую ударную дозу шоколада за вечер, которая явно будет не последней. Вдобавок это нечто самое близкое к еде после голого сахара в рулете с корицей, употребленного с утра, что объясняет, почему у меня опять дурная голова. Отставляю чашку, намереваясь переключить свое внимание на компьютер, когда мой взгляд падает на обложку книги – на мою мать, – и сердце у меня сжимается. Мне очень нравится эта ее фотография. Платье на ней розовое, а волосы каштановые, а не светлые. Она выглядит красивой и естественной, больше похожей на ту женщину, которую я знала, чем на ту, которую знал Голливуд. У меня перехватывает в горле, и разум погружает меня в воспоминания о ночи ее гибели. Я тогда сидела в библиотеке юрфака, готовясь к завтрашнему семинару, когда передо мной вдруг возник мужчина официального вида в костюме…

– Пожалуйста, пройдите со мной, мисс Лав, – говорит он.

– Зачем? Что случилось?

Он высокий, с каменным лицом.

– Вам нужно пойти со мной.

Я закрываю учебники и засовываю их в рюкзак, и почти чувствую, как часть моего сердца обливается кровью. Что-то случилось. Что-то плохое. Колени у меня дрожат, и мне кажется, будто кто-то зовет меня по имени, когда я следую за мужчиной по коридору, но я его не слышу. Я едва помню, как оказываюсь в каком-то кабинете.

– Позвоните своему отцу, – велит мужчина и запирает меня внутри.

Дрожащей рукой набираю номер.

– Папа? – произношу в трубку.

– Упал вертолет твоей матери.

– Что? Когда?