— Что сделали мы? Или, скорее, что сделал ты? Ты позволил Камилле оказаться в этом амфитеатре! Твой факультет, твои исследования, твои студенты… вот все, что было для тебя важно в жизни. Если бы не ты, она сейчас была бы с нами… Она не была бы мертва!
Сама того не замечая, Матильда подняла пистолет еще выше. Она дала себе время заметить слезы, которые потекли по щекам ее мужа. Сколько уже времени она не видела, как он плачет? Напрасно она рылась у себя в памяти… А плакал ли он вообще после смерти дочери? Нет, тогда он лежал в больнице, между жизнью и смертью.
— Ты больна, Матильда. Тебе нужна помощь.
Она улыбнулась.
— Да, больна… лучше запереть… прямо ненормальная. Ведь так ты только что сказал Людовику?
Франсуа сморщился и положил руку себе на ногу. С трудом передвинувшись, он подошел к секретеру, чтобы опереться на него.
Когда он снова поднял голову, его глаза были совершенно мокрые, но Матильда чувствовала, что это не только из-за слез грусти или смятения. Здесь было что-то другое. Что-то, что ей еще не удавалось расшифровать.
— Сначала я думал, что ты хочешь просто восстановиться и что все, что может навести на мысли о Камилле, мешает тебе. Затем я начал понимать… что ты всего лишь делаешь вид. Что ты скрыла реальность. Настолько, что и в самом деле начала думать, будто…
Он замолчал и медленно покачал головой.
«Делать вид», «скрыть реальность»? Слова Франсуа пробудили в ней странное неприятие. Какими вульгарными ухищрениями он занимается? Чего добивается? Породить в ней смятение, заставить ее расслабиться и отобрать у нее пистолет?
Он развел руками, впрочем не выпуская костыль, чтобы подчеркнуть, что он в ее власти.
— Стреляй, если ты действительно этого хочешь. Стреляй, Матильда. Для меня это будет проще всего. Такое же, как и любое другое средство покончить со всем этим.
И тут Матильда заметила, что дуло пистолета теперь направлено прямо на Франсуа, а ее палец лежит на спусковом крючке.
— Нет, ты не выкрутишься из этого так легко. О чем ты там говорил? Закончи фразу! Начала думать, будто?..
Франсуа сделал шаг вперед и заглянул ей в глаза. Так пристально, что ей стоило большого труда не отвести взгляд.
— Камилла не мертва. Она уже больше года прикована к кровати…