— В Центр-Слоуп. Недалеко от ее дома. Я видел ее фотографию и подумал, что, возможно, пару раз видел ее саму в «Блю Боттл». Она читала там, когда я работал.

— С каких это пор ты работаешь в кафе в Центр-Слоуп? — рявкнула я. — Ты же ненавидишь этот пафосный район!

— Мне нужно было сменить картинку, — оправдывался он. — А тебе не сказал потому, что чувствовал себя виноватым, что трачу деньги на модные кафешки. В любом случае я не знаю, она ли это, но она была потрясающе красивой, похожей на фото убитой девушки.

— Потрясающе красивой? Ты издеваешься, мать твою? — заорала я. — И что? Хочешь сказать, что вы перепихнулись в тот вечер?!

— Вряд ли, — промямлил Сэм. — Я просто пытаюсь рассказать тебе все, что знаю. Так сказать, выложить начистоту.

— Отлично, — прошептала я. — Отлично, твою мать!

Внезапно Сэм перестал расхаживать туда-сюда, подошел к куче вещей и принялся в ней рыться, словно бы искал что-то определенное. Нет, только и могла подумать я. Я не хочу больше ничего знать.

Он разогнулся, держа одну из своих белых баскетбольных кроссовок, а потом ткнул в длинный коричневый след на боку, примерно в десять сантиметров в длину и три в ширину.

— Я обнаружил это сегодня.

— Что это?

Сэм поставил кроссовку на комод.

— Возможно, это кровь, да?

— Сэм, какого черта ты… — У меня сорвался голос, я даже поморщилась.

— Я не знаю, Лиззи.

— Ты же тогда ударился головой. Это наверняка твоя кровь, — сказала я, хотя мне уже было плохо от всей этой крови.

Сэм покачал головой:

— Я оставил кроссовки в коридоре. Наверное, чтобы прокрасться потихоньку. Я видел их, когда мы вернулись домой из больницы. А туда я ездил в вансах[14].

Я встала. Комната закружилась вокруг меня.