Зазвонил телефон. Я рванула к тумбочке, молясь, чтобы звонящий, кто бы это ни был, сказал мне что-то, доказывающее, что мужчина, которого я любила и так часто прощала, не мог быть убийцей. Звонили с мобильного какого-то нью-йоркского оператора. Это мог быть кто угодно. Но кто угодно был лучше, чем этот разговор.

— Алло! — выдохнула я.

— Эт Сара Новак. — Голос звучал нетрезво.

Не просто нетрезвая, а пьяная. Но этот ее книжный клуб с распитием спиртного был вчера. Почему все вокруг постоянно под градусом?

— Уже поздно, извините… Простите, я утратила чувство времени. Муж сказал, вы вчера приходили. Мне стало любопытно…

— Да. — Я тут же ощутила замешательство. Не припомню, чтобы я называла ему свое имя, но, наверное, Сара предупреждала, что я могу нагрянуть.

— И зачем вы приходили, позвольте поинтересоваться?

— Я поговорила с бухгалтером фонда, — сказала я, тут же переключаясь на профессиональный тон.

Повисла долгая пауза.

— Ага…

И все. Даже пьяная Сара слишком хорошо соображала, чтобы нечаянно начать признаваться.

— Может быть, я неверно вас поняла, когда мы разговаривали, — продолжила я, выделив слово «неверно». — Я не знала, что вы в итоге встречались с Тедди Бакли, бухгалтером фонда, сами.

— Да. В итоге я с ним встретилась. — Она растягивала слоги, как недовольная маленькая девочка. — А вам не сказала, потому что волновалась, что он может… вернее, я была уверена, что он наговорит про меня кучу гадостей. — Ее развозило все сильнее, судя по голосу. — Но в любом случае ваш клиент еще сильнее кажется виноватым, когда стал банкротом.

— Тедди Бакли упомянул, что вы очень расстроились, что потеряете работу из-за того, что в фонде нет денег.

Она снова сделала вдох.

— Это так. Если это единственное, что он сказал обо мне, то он очень мил, я ведь на него по-настоящему сорвалась. Слушайте, мой муж только что потерял работу. Я беспокоилась, что вы начнете задавать вопросы, почему это я так расстроилась, потеряв эту мизерную зарплату. В итоге всплыло бы, что мой муж безработный. Мне эта мысль невыносима. Это абсурд, я знаю, что мне так стыдно, хотя это даже не меня уволили. Чертов брак… — Теперь она шептала, отчего казалась еще более пьяной. — Мы оба считаем, что мужу стоит пойти работать. Я же пошла. Но что-то он не обивает пороги в поисках работы.

«Потому что он смотрит Уимблдон, — хотела сказать я. — И жрет пиццу».

Она театрально вздохнула.