— Ну, тебя же кто-то должен был видеть в тот вечер. В то время, когда ее убили. — Я попятилась и оперлась о подоконник, чтобы не рухнуть. — Бармен после баскетбольного…

— Я уже спрашивал, — перебил меня Сэм. Теперь на его лицо густо падала тень, оно было красивым, но грозным. — Он меня не помнит.

— Ну а чеки из бара, — не унималась я, исступленно ища соломинку, что-то, что спасет нас. — Время смерти примерно между десятью и одиннадцатью. Баскетбол у вас раньше десяти не кончается, правильно? Даже если ты просидел там до начала двенадцатого, ты вряд ли успел бы так надраться. На это нужно больше времени.

Сэм снова покачал головой:

— Мы в тот вечер вообще в итоге не играли в баскетбол. Не набралось достаточное количество народу, начало лета, и все дела. Так что были в баре «У Фредди» к семи. Кто-то предложил выпить. Не я, клянусь. Но я выпил несколько шотов подряд. Это я еще помню.

— Ради всего святого, Сэм! — заорала я так громко, что у меня заболело горло. — Сколько, черт побери, ты мне недоговариваешь?

Сэм даже не взглянул на меня. Мы оба знали, что это значило. При такой скорости он мог сильно нажраться к обозначенному времени.

— Больше ничего, Лиззи. Это все…

— Подумай, Сэм! — завопила я в ужасе и ярости.

— Да я только и делаю, что думаю! — крикнул он в ответ. — Прости, Лиззи. Мне бы хотелось заверить тебя, что я не мог быть с ней в ту ночь, а уж тем более причинить ей вред. Что я вообще не мог бы причинить вред кому-то. Да еще так… — Он осекся, а когда снова наконец заговорил, то в голосе явственно слышалась печаль: — Но я не могу больше врать, Лиззи. Я столько раз уже страдал провалами в памяти, что сбился со счета. Я садился бухой за руль, сказал боссу — парню, который мне нравился, — чтоб он шел на три буквы. А я ничего этого не помню. У всех есть темные стороны личности, которые надежно спрятаны. Когда ты так сильно напиваешься, то хватка ослабевает, и темное «я» вылезает на свет божий. А что, если это темное «я» способно на убийство? Я уверен, что нет, но я не могу утверждать, ведь мы с ней никогда не встречались!

Все способны на любые поступки. Я ведь это знала, правда? Сколько раз я представляла, как мой родной отец втыкает нож в живот человеку, а потом приходит домой как ни в чем не бывало и ест спагетти? Моя кожа горела. Мне так хотелось, чтобы Сэм все отрицал. Я хотела, чтобы все распутывалось, а не отправлялось в свободное падение.

Отпечатки пальцев, перепачканных кровью Аманды. Что, если они принадлежат Сэму? Я представила лестницу в ее доме, всю в крови. О той силе, с которой Аманду ударили по голове клюшкой для гольфа. Я прижалась к окну еще сильнее, ощущая под пальцами холодное стекло. Интересно, если надавить еще немного, я вывалюсь или нет?