— Да.

Все еще сидя на корточках, она чуть откинулась назад.

— Бросьте! Сильно же это ему помогло! Как и вам! — Она потянулась всем телом, двумя руками взъерошила волосы. — Я всегда готова к любым случайностям, Патрик. Всегда. Этому-то отец меня научил. При всей моей ненависти к мерзавцу тут надо отдать ему должное — научил. Всегда иметь запасной план. А если необходимо — два-три.

— Мой отец учил меня тому же. При всей моей ненависти к мерзавцу, в чем могу признаться и я.

Она чуть склонила голову набок:

— Правда?

— Да, Дезире. Истинная правда.

— Он что, блефует, Джулиан? — бросила она через плечо.

Бесстрастное лицо Джулиана дрогнуло.

— Он блефует, дорогая моя.

— Блефуете, — упрекнула она меня.

— Боюсь, что нет, — сказал я. — Дорогая моя. Отцовский адвокат давал вам знать о себе сегодня?

По комнате запрыгали отсветы автомобильных фар, и снаружи донесся скрип шин по гравию.

— Это, должно быть, ваш отец, — сказал Джулиан.

— Кто это должен быть, я знаю, Джулиан. — Она глядела на меня в упор, и челюстные мускулы ее едва заметно шевелились.

Я заглянул в самую глубину ее глаз, как заглянул бы в глаза любовницы.

— Убив Тревора и меня и сделав так, будто мы с ним застрелили друг друга, вы ничего не добьетесь и ничего не выгадаете, Дезире, без подделанного завещания.

Входная дверь открылась.

— Джулиан! — проревел Тревор Стоун. — Где ты?

Шины опять заскрипели по гравию, удаляясь в направлении ворот.