— Бубба…

— И делаю это с удовольствием! — проорал он.

Из-за угла появилась группа подростков. При виде разбушевавшегося Буббы они быстро перебежали на другую сторону улицы.

— Больше никогда мне не ври, — сказал Бубба. — Никогда. Когда ты мне врешь или она врет, это мне как серпом по яйцам. Так и хочется кого-нибудь изувечить. Все равно кого. — Он с силой стукнул себя в грудь. Будь на его месте кто-то другой, от такого удара его грудная клетка раскололась бы как фарфоровая. — Стиви пригрозил, что убьет меня, так ведь?

— Что, если да?

Бубба принялся месить воздух кулаками и, брызжа слюной, проговорил:

— Я его на хрен урою. Выпотрошу к чертовой матери и удавлю собственными кишками. Сдавлю ему башку, пока она у него не…

— Нет, — сказал я. — Ты что, еще не понял?

— Что тут понимать?

— Что Уэсли как раз этого и добивается. Это не Стиви нас запугивает, а Уэсли. Такие у этого говнюка методы.

Бубба согнулся и сделал глубокий вдох. Он напоминал сейчас готовую ожить гранитную глыбу.

— Ничего не понимаю, — через какое-то время произнес он.

— Спорить готов, — медленно проговорил я, — что Уэсли все известно про Энджи. Про ее связи. Известно, что надавить на меня можно единственным способом — через тебя. Точно говорю: он подкинул Стиви эту идейку не просто так. Он все рассчитал. Даже если ты обо всем узнаешь и взбесишься, то кончится это тем, что нас всех поубивают.

— Хм, — сказал он мягко. — А парень-то не дурак.

Рядом с нами остановилась полицейская машина, и сидевший на пассажирском сиденье коп опустил окно.

— Все в порядке, ребята? — спросил он. Я вроде бы где-то его видел, но точно вспомнить не мог.

— В полном, — ответил я.

— Эй, здоровяк.

Бубба повернул голову, ответил на взгляд полицейского гримасой.

— Ты Бубба Роговски, так ведь?