Моя рука нащупала мягкий хлопок, и я счастливо вздохнул. Дернул тряпку на себя, но вместе с ней на меня посыпалось кое-что еще.

Во-первых, кассета с записью живого выступления Мадди Уотерса с Миком Джаггером и группой «Ред Девилс». Надо же, а я был уверен, что давно ее потерял. Во-вторых, книга, которую мне одолжила Энджи, — я одолел из нее страниц пятьдесят, а потом закинул на шкаф в надежде, что она про нее забудет. В-третьих, моток изоленты; прошлым летом я чинил растрепавшийся электрический провод и поленился убрать моток назад в ящик с инструментами.

Я поднял кассету, книгу закинул назад, во тьму, и протянул руку к изоленте.

Но я к ней так и не прикоснулся.

Вместо этого сел на пол и уставился на нее.

И наконец увидел всю картину целиком.

37

37

— Мистер Кензи, — сказал Уэсли. Он стоял на берегу пруда за домом своего отца. — Очень рад вас видеть.

— Это ты ее утопил? — спросил я.

— Что? Кого?

— Наоми, — сказал я.

Он вскинул голову и смущенно улыбнулся:

— Не понимаю, о чем вы.

— Она побежала за мячиком и выскочила на лед, — сказал я. — Это была твоя версия? Но как там оказался мячик? Это ты его закинул туда, Уэс?

Он одарил меня кривоватой улыбкой, мучительной и, как мне подумалось, тоскливой. Повернул голову и обвел пруд невидящим взглядом. Сунул руки в карманы и чуть качнулся назад. Плечи у него поднялись, и все его хилое тело дернулось в судороге.

— Мячик кинула Наоми, — тихо сказал он. — Не знаю зачем. Я в ту минуту ушел вперед. — Он склонил голову направо. — Вон туда. Наверное, задумался о чем-то, хотя уже не помню о чем. — Он пожал плечами. — Я ушел вперед, а моя сестра кинула мячик, и он укатился. Может быть, отскочил от камня. А может, она кинула его на лед, чтобы посмотреть, что получится. На самом деле, не так уж и важно, почему она это сделала. Мячик выкатился на лед, и она побежала за ним. Я вдруг услышал, как она топает по льду, как будто кто-то включил звук. Только что я был, как обычно, погружен в свои мутные мысли, и тут же услышал топоток, словно белка бежала по замерзшей траве в двадцати ярдах от меня. Я слышал, как тает снег. Слышал, как стучат ноги Наоми по льду. Я повернулся как раз в тот момент, когда лед под ней треснул. Этот звук, он был такой тихий. — Он посмотрел на меня и вскинул бровь. — Вы даже не представляете, до чего он был тихий. Знаете, похоже на то, как сминаешь фольгу. А у нее… — Он улыбнулся. — У нее на лице было написано чистое счастье. Для нее это было настоящее приключение. Она не закричала. Не стала звать меня. Она просто провалилась под лед. И захлебнулась.