Аманда улыбнулась ей в ответ.

Слева от нас находилась кухонька, а за ней — ванная комната и довольно большая спальня. Практически все свободное место занимали картонные коробки. Они громоздились на полу, на полках, на кухонных шкафах. В спальне тоже стояли коробки, и я предположил, что они хранятся и за черной шторой. Судя по надписям на коробках, здесь были DVD— и Blu-Ray-плееры, приставки Wii, PlayStation и Xbox, домашние кинотеатры Bose, айподы, айпады, электронные книги и системы навигации Garmin.

Секунду мы стояли у порога и смотрели на игравшую в виртуальный теннис парочку и Софи, которая не сводила с нас глаз. Она выглядела значительно лучше, чем при нашей последней встрече. Возможно, потому, что они не давали ей дури.

Ефим посмотрел на меня, склонив голову набок:

— А чего это ты связанный?

— Твой дружок Кенни постарался.

— Он мне не друг. Повернись.

Кенни эта реплика явно задела за живое. Он раздраженно посмотрел на Хелен: чего, мол, выдрючиваются.

Я повернулся к Ефиму спиной, и он, продолжая жевать и сопя носом, разрезал веревку.

— Друг, ты в хорошей форме.

— Спасибо, ты тоже.

Он свободной рукой хлопнул себя по брюху:

— Смешной ты, паскуда. — И вдруг рявкнул: — Павел!

Павел замер на месте с поднятой рукой. Его аватар завертелся волчком и упал на корт. Мячик проскакал мимо него.

— Кончай дурака валять, — сказал Ефим. — Забери у них оружие.

Павел вздохнул и бросил в кресло пульт. То же самое сделал его партнер — костлявый как смерть, с впалыми щеками и наголо бритой головой. На шее у него красовалась татуировка: какие-то слова на кириллице. Он был одет в майку, тесно обтянувшую худосочную грудь, и черно-желтые спортивные штаны.

— Спартак, — шепнула мне Аманда.

Спартак забрал дробовик у Тадео, а Павел — у Кенни.

— Остальное, — сказал Павел и щелкнул пальцами. И голос, и глаза у него были одинаково тусклыми и ничего не выражавшими. — Быстро.

Кенни протянул ему «таурус» 38-го калибра, а Тадео — ФНП-9. Павел убрал оба дробовика и оба пистолета в черную спортивную сумку, лежавшую на полу.