– Но это же я чиркнула спичкой.

– Но уронила ты ее не нарочно, – парирует Дэйзи. – Я была там и все это видела. Ты держала ее, когда мой отец схватил тебя за горло, и тогда ты уронила ее, и… – Ее голос становится тихим, а в глазах блестят слезы. – Охотник с пистолетом целился в тебя. Но когда ты бросилась к моему отцу, чтобы забрать у него ключ, и он оттолкнул тебя, пуля досталась ему.

Я не знаю, что мне делать с этой правдой. С тем, что, если бы все произошло немного иначе, я бы сейчас здесь не стояла.

– Арбору повезло, что он остался жив, – говорит Фрэнк. И показывает на дверной проем. – После вас.

Я заглядываю в вестибюль, дергая себя за волосы. Дождь вечера пятницы смыл с них коричневую краску, так что они снова рыжие, как у всех Роузвудов, но они грязные, от них пахнет гарью и потом.

– Просто входи, – говорит Дэйзи, подтолкнув меня в спину. Я переступаю порог, чувствуя себя здесь совершенно чужой.

Она входит следом, за ней идет Фрэнк. Мое горло сжимается, когда я оглядываюсь по сторонам. Как будто я вижу этот особняк впервые. Начищенные до блеска полы, лестницу, лепнину на потолке, изящные настенные бра. Я вхожу в гостиную, и в памяти проносятся воспоминания о проходивших здесь вечеринках. Мягкие диваны, роскошные кушетки и круглые столы, на которых стояли закуски и бокалы с шампанским. Стены, выкрашенные в серо-зеленый цвет, поднимаются к высокому потолку, с которого свисает точно такая же люстра, как в «Плюще», являющая собой переплетение позолоченных листьев и ветвей. Я никогда не давала себе труда приглядываться ко всему этому. Мне было все равно.

Ведь все это никогда не было моим.

– Это взаправду? – спрашиваю я Фрэнка, не веря своим глазам. – Просто потому, что я нашла ключ, неужели все это действительно… мое? Ведь его мог найти кто угодно.

– Она знала, что это будешь ты. – В голосе Дэйзи звучит уверенность, когда она касается моей руки.

– Каким образом? – выдыхаю я.

– Потому что тебя страховал Лео. – Она оглядывается с непроницаемым выражением на лице. Ее глаза блестят, когда она наконец встречается со мной взглядом. – Он все это время помогал тебе не сойти с пути. И бабушка знала, что ей нет нужды сообщать ему конечное место, где спрятаны деньги. Что ты правильно истолкуешь последнюю подсказку насчет святого Антония.

Есть тысяча вещей, которые мне надо ей сказать. Но я выдавливаю только одно:

– Но почему именно я?

Но в действительности этот вопрос должен звучать иначе: почему не ты?

Мы уже говорили об этом. Дядя Арбор все время отслеживал ее телефон, пока она не поняла, что он работает против нас. Но когда она смотрит на меня, я понимаю, что дело не в этом.