– Подождите. – Я высвобождаю предплечье из руки фельдшерицы.
Она начинает протестовать, но я подхожу к месту, где упал дядя, опускаюсь на колени и подбираю то, что увидела. Он испачкан сажей и кровью. Я тру большим пальцем, и меня обжигают изумление, ужас и какое-то обманчивое чувство, похожее на надежду.
Я встаю с земли на трясущихся ногах. В кулаке зажата цепочка, а с нее свисает…
Ключ.
Глава 27
Глава 27
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 30 ИЮНЯ, 8:32
Когда я выхожу из машины, ощущение у меня совсем не такое, как прежде.
Особняк выглядит так же, как и всегда, – идеальные кирпичные стены, увитые плющом. Я стояла перед его парадной дверью тысячу раз, ожидая, что она откроется и на той стороне я увижу бабушку. Но сейчас, как бы я ни буравила дверь глазами, этого не происходит.
– Ключ, – говорит Фрэнк, показывая на мою шею, пока Дэйзи выходит из машины и становится рядом.
На нас обеих дешевая одежда, которую мы купили в магазине при больнице. Нас выписали оттуда час назад, передав на руки Фрэнку – никого из родных, кто бы мог нас забрать, не осталось. Калеба, Куинн и Майлза забрали еще вчера, так что я провела в одиночестве в палате двадцать четыре часа, то приходя в сознание, то снова вырубаясь. Когда вчера вечером я окончательно пришла в себя, меня допросила полиция. А ранним утром сегодняшнего дня ко мне явился Фрэнк и сказал, что пора вернуться домой.
Я сразу поняла, что он имеет в виду особняк. Но сейчас, когда мы стоим перед ним, у меня такое чувство, будто это вовсе не мой дом.
– Попробуй отпереть им дверь. – Дэйзи кивком показывает на ключ, и голос ее звучит хрипло, потому что она надышалась дымом.
На щеке у нее красуется заживающий порез, волосы растрепаны. Я выгляжу немногим лучше, прихрамывая на левую ногу – на порез на икре пришлось наложить шесть швов. Под глазами у нас обеих образовались фиолетовые круги, с которыми косметологу пришлось бы возиться целую вечность.
– Ты что-нибудь слышала о…
– Нет, ничего, – отвечает она, уже зная, что мой вопрос касается Лео.
По дороге к особняку я шесть раз спрашивала ее, не присылали ли ей последние данные о его состоянии. Он жив. Но еще не пришел в себя.
Последние слова, которые я сказала ему, крутятся в мозгу, как песня, стоящая на репите.
Лучше бы я сказала их дяде Арбору, который все еще без сознания, но скоро должен очнуться. Он потерял много крови, но, по прогнозам врачей, полностью поправится. Я точно не знаю, как к этому отношусь.