— Хуже всего, если про ее дела вообще все забудут, и она начнет с чистого листа, — заметил Леон. — Начнет убивать, естественно.

— Не забудут. Такое не забывают.

— Ты сама говорила, что к Гейну даже в больнице начали нормально относиться!

— К нему — да, но не к памяти о том, что он сделал. Гейн, убивший не так много по сравнению с другими маньяками, вдохновил больше образов, чем они. Роберт Блох со своим «Психо» был одним из первых, кто написал о нем, но не единственным. Эд Гейн — чудовище, каннибал, некрофил, таким он в памяти и остался. Не так уж сладко, что твое имя помнят, если его помнят как символ худших сторон человеческой души. Нам уж точно не стоит о них думать!

Анна чувствовала, что может отпустить это расследование — действительно отпустить, а не просто сказать себе, что все закончилось. Не держать это в себе, не хранить, потому что жизнь заслуживает другого отношения и других чувств.

Она вдруг вспомнила американца, застрелившегося у нее на глазах. Он сдался, потому что потерял все — и не смог отпустить боль. Анна тоже когда-то думала, что не сможет. Но теперь она чувствовала, как Леон мягко касается ее руки, и улыбалась ему. Она была живой и настоящей рядом с ним — а не только во время преследования преступников, как раньше. Это и было для нее лучшей наградой.

Эпилог

Эпилог

Он десять раз взвесил все доводы, обдумал все «за» и «против». Он отказывался от этой идеи, сомневался, а потом возвращался к ней. В конце концов он понял, что иначе поступить нельзя, нравится ему это или нет. Нельзя остаться чистым, когда вокруг столько грязи.

Дмитрий много лет боялся собственной дурной крови — с тех пор, как узнал, что натворил его отец. Ему казалось, что он или его брат могут стать такими же монстрами, могут однажды перейти черту — а вернуться после такого уже нереально. И если в себе он был более-менее уверен, то Леон вызывал у него куда большие опасения.

Причем не зря! Его младшему брату всегда нравилось драться, охотиться, преследовать… Может, даже убивать. Дмитрий, как ни старался, не смог это исправить, да уже и не надеялся. Он не заметил, когда потерял влияние на Леона, но что случилось, то случилось, ему оставалось лишь смириться с последствиями. Он передал ответственность за судьбу брата Анне Солари вот уж кто получил полную власть над ним!

Это были их проблемы. Сам же Дмитрий, как и раньше, гордился своей безупречностью. По крайней мере, в отношении убийств. Он спасал жизни, а не отнимал их. Он шел верной дорогой! И вот теперь этому предстояло измениться.