Тонкая работа, ничего не скажешь.

Пентхаус представлял собой открытое «студийное» пространство, лишь условно поделенное на зоны: кухня располагалась в самом его начале, затем следовала секция «рыцарей Круглого стола», как обозвал ее Однолет. А в дальнем углу Филипп Ерский устроил что-то наподобие репетиционной: небольшой подиум с пюпитром, мощная акустическая система, пара софитов и два больших стеклянных тубуса, вмонтированных в стену. В них хранились скрипки. Обе были концертными, одна – авторства Жана Батиста Вийома, французского скрипичного мастера девятнадцатого века, а вторая – самого великого Амати.

– Са-мо-го! Амати! – с придыханием и присвистом, понизив голос до трагического шепота, сообщил Брагину Олег Николаевич Кныш, питерский представитель Филиппа Ерского, предусмотрительно приглашенный Брагиным в качестве понятого. Второй понятой выступала Варвара Дымшиц, приходящая домработница. В ее обязанности входило убирать квартиру раз в неделю, по субботам, вне зависимости от того, находится ли Филипп Ерский в Санкт-Петербурге или гастролирует за границами России.

– Да я его последний год, почитай, и не видела, – сообщила Брагину Варвара. – Да он мне тут и не нужен совсем, под ногами путаться.

Сергей Валентинович слабо представлял себе, как можно путаться под ногами на площади в двести квадратных метров.

– Как же вы общались, Варвара Владимировна?

– А чего общаться? Мое дело телячье – перетри тут все, перемой. Не больше! – Домработница воздела к небу вытравленный бытовой химией указательный палец. – Его и в стране не бывает почти, какое общение?

– А сам он как? – Брагин не терял надежды подвинуть Варвару к личным ощущениям, но та все гнула свое:

– Откуда же мне знать? Я же вам русским языком говорю: не встречаемся. А так – очень аккуратный человек. Не мусорит. Бардак за собой не оставляет. Да и не из чего бардак лепить. Сами видите – квартира пустая.

– А расплачивается с вами как?

– Деньги ежемесячно на карточку кладет. И всегда вовремя.

– А если что-то экстренное?

– Что? – искренне удивилась Варвара.

– Ну, не знаю. Трубу прорвало?

– Смеетесь? Здесь квартиры бешеные миллионы стоят. И трубы, поди, из золота. Пока держатся.

– Ну вдруг…

– Для «вдруг» телефон имеется, только на моей памяти он им ни разу не воспользовался. Хороший клиент Филипп, – всхлипнула Дымшиц. – Царствие ему небесное. Такого больше не сыщешь…

Короткое общение с Варварой не внесло новых красок в уже сформировавшийся в сознании Брагина образ гениального скрипача с не очень аппетитной начинкой внутри. И мелочи (вроде бытовой чистоплотности Филиппа Ерского) ничего в этом образе не меняли.