– Жанна, прошу тебя, подумай еще раз, не торопись с ответом. Я буду ждать…

– Хорошо.

Жанна судорожно повесила трубку. Слезы, копившиеся все эти дни и время от времени подступавшие к горлу, наконец прорвались наружу. Жанна встала, умылась и стала думать, что ей делать. Но голова была гулко-пустая, ни одной мысли там не появлялось, как она ни напрягалась. Тогда она оделась и вышла на улицу. Жанна долго бродила без цели по городу, заходила в кафе, выпила несколько чашек кофе, но лучше ей не стало. Она вышла на набережную и пошла в парк Мон Репо. Сегодня ветер дул с озера, и пахло морем. Жанна долго гуляла по парку, вдыхая воздух, наполненный ароматом водорослей. Начинало смеркаться.

«Уже скоро пять, – поняла Жанна, – а я так ничего и не надумала. Ну почему мне так трудно принимать решения? Может, я не способна это делать? Почти всегда жизнь сама подкидывала мне решения, и я их просто принимала. В детстве и юности вообще не надо было ничего решать. Все за тебя решали другие – мама, папа, пионерская организация, потом комсомол, партия. В личной жизни я, пожалуй, тоже играла скорее пассивную роль. Первого мужа – не выбирала, он сам меня выбрал. Мишель тоже просто оказался на моем пути. Так же, как и Сергей. А вот теперь, когда надо самой действовать, я не могу. Даже к любимому человеку в Москву меня отправил муж. Поэтому, наверное, я и вернулась обратно. Обстоятельства обстоятельствами, но я им особо не сопротивлялась. Сдалась без борьбы. Сразу поверила, что Сергей с другой, и все тут… Нужно что-то делать», – опять пронеслось в голове.

Она откинула раздраженно волосы со лба, как будто пыталась отогнать надоевшую мысль. Жанна уже собралась сесть на автобус, чтобы ехать домой, но тут увидела впереди темный силуэт памятника, проглядывавший сквозь развесистые ивы. Она сама не заметила, как оказалась около острова Руссо, на котором иногда любила посидеть и полюбоваться на Женеву. С него открывался прекрасный вид на обе части города, разделенные озером. Она подумала, что, возможно, памятник Руссо поставили здесь, поскольку французский философ, любивший Женеву, приходил сюда посмотреть на город, а заодно и поразмышлять над проблемами бытия.

«Самое подходящее место, чтобы решать глобальные проблемы. И, возможно, не только Руссо размышлял здесь над ними. А моя проблема – чем не мировая? – с иронией подумала Жанна. – Что для меня лучше – Россия или Швейцария? Где жить – в Женеве или в Москве? Кто ближе – Сергей или Мишель?»

Она села на лавочку, стоявшую возле памятника, и посмотрела на озеро. Оно было очень красиво в этот вечерний час. В нем яркими разноцветными огнями переливалась вечерняя Женева. В памяти всплывали картинки старого города, по которому она бродила сегодня днем, – тесные извилистые улочки, низкие дома, простоватые, почти без украшений. Все такое маленькое, но уютное, незамысловатое, но знакомое. Вспомнила, как легко дышалось ей сегодня в парке. И как, несмотря на свое дурное состояние, увидев розовеющий вдали, за неправдоподобно синим озером, еще более неправдоподобно красивый в предзакатный час Монблан, она не могла не восхититься в тысячу первый раз. Вспомнив все это, Жанна поняла, что на первые два вопроса она уже ответила. А если у нее и были сомнения, то она оставила их там, в задымленной Москве вместе с выброшенными за ненадобностью мокроступами. А раз есть ответ на два первых вопроса, то очевиден ответ и на третий.