78

Инспектор Лоренс Серенак прислонил мотоцикл к белой стене здания комиссариата. Расстояние от Живерни до Вернона он преодолел за какие-нибудь пять минут. Внутрь он влетел как ураган. Мори сидел на месте дежурного и беседовал с тремя девушками. Одна из них, на грани истерики, беспрестанно повторяла, что у нее только что украли на вокзальной площади сумку.

— Сильвио не видел?

Мори поднял голову.

— Он внизу. В архиве.

Серенак стрелой промчался мимо него, кубарем скатился по лестнице и толкнул красную дверь. Сильвио Бенавидиш сидел за столом и что-то писал. На столе стояла коробка для вещдоков по делу Морваля; ее содержимое было аккуратно разложено рядом. Фотографии любовниц Жерома Морваля, снимки с места преступления, список учеников школы в Живерни, отчет патологоанатома о вскрытии, результаты графологической экспертизы, фотокопии картин с кувшинками, какие-то рукописные записки…

— Патрон! Хорошо, что вы пришли. По-моему, я кое-что нашел…

Серенак его не дослушал.

— Бросай все, Сильвио. Мы закрываем дело.

Бенавидиш посмотрел на него с удивлением.

— Я все же расскажу вам, что узнал. Во-первых, я наконец нашел пятую женщину. Ту самую, в синем халате. Проверил квитанции семьи Морваль, выяснил, кому и за что они платили. Обзвонил несколько десятков человек. Короче, ее зовут Жанна Тибо. Она действительно спала с Морвалем — как она мне объяснила, чтобы не потерять работу. Расчет себя не оправдал — Патрисия выгнала ее через два месяца. Она переехала в пригород Парижа. Сейчас живет с почтальоном. У нее двое детей, пяти и трех лет. В общем, ничего интересного. Этот след тоже завел в тупик.

Серенак поднял на помощника мрачный взгляд.

— Вот именно. Тупик. Я рад, что ты со мной согласен. Это дело…

— Но, — торжествующим голосом перебил его Бенавидиш, — я не поленился и съездил в архив управления департаментом. Провел там прорву времени. Зато нашел номера газеты «Вернонский республиканец» за тысяча девятьсот тридцать седьмой год. Они писали о смерти мальчика по имени Альбер Розальба. Даже взяли интервью — если его можно так назвать — у матери погибшего ребенка, Луизы Розальба. Она не верила в то, что это был несчастный случай. Она…

— Ты меня не понял, Сильвио! — громко сказал Серенак. — Мы бросаем это дело. Расследование зашло в тупик. Все это чистый бред! Неизвестные полотна с кувшинками, спрятанные на чердаках у жителей Живерни, ребенок, утонувший бог знает когда, еще до войны, мужья-рогоносцы!.. Мы занимаемся какой-то фигней!

Бенавидиш наконец отложил в сторону ручку.

— Простите, патрон, но я вас не понимаю. Что вы имеете в виду, говоря: «Мы бросаем это дело»?