Серенак одним взмахом руки смел со стола бумаги и уселся на освободившееся место.

— Хорошо, Сильвио, я выражусь иначе. Ты был прав. По всем пунктам. С моей стороны было настоящим безумием смешивать расследование уголовного преступления с личными чувствами. Я понял это слишком поздно, но все-таки понял.

— Вы говорите о Стефани Дюпен?

— Если угодно…

Сильвио Бенавидиш снисходительно улыбнулся и принялся методично собирать рассыпанные бумаги.

— Значит, Жак Дюпен — больше не враг народа номер один?

— Судя по всему, нет.

— Но тогда…

— Послушай меня, Сильвио! — Серенак яростно застучал кулаком по столу. — Я сейчас позвоню судебному следователю и скажу, что я завяз в этом деле. Я признаю собственную профнепригодность. Если он решит передать расследование другому…

— Но…

Сильвио Бенавидиш обвел взглядом разложенные на столе предметы, после чего покосился в свои записи.

— Понимаю вас, патрон. Наверное, это правильное решение. Хотя…

Он пригляделся к начальнику и воскликнул:

— Господи, что с вами, патрон?

— А что?

— Да у вас вся куртка в крови! Вы что, труп переносили?

Лоренс вздохнул.

— Я тебе все потом объясню. Что ты имел в виду, когда сказал: «Хотя»?

Сильвио заколебался. В конце концов он отвел глаза от окровавленной одежды Серенака.

— Хотя… Чем старательнее я собираю части головоломки, тем упорнее меня преследует мысль о том, что какому-то одиннадцатилетнему ребенку грозит опасность. Если мы сейчас бросим это дело, есть риск, что…