Над недостроенным коттеджем переливались крупные звезды. Круглое око луны пристально наблюдало за мужчиной и женщиной, которые вышли из машины и молча стояли, очарованные красотой ночи. Сладкое благоухание жасмина смешивалось с запахом диких трав и земли. В свете фар вилась мошкара.

Тина подняла голову к темной по краям чаше неба.

– Какое оно бездонное... и вон та звезда, она особенная. Я всегда-всегда смотрю на нее и не могу насмотреться. Почему, как ты думаешь?

Сиур не удивился, что она сказала ему «ты». Это получилось как бы само собой, очень естественно. Все звезды на небе, большие и маленькие, близкие и далекие, вдруг показались ему родными, как та тропинка к озеру, по которой он в детстве ходил на рыбалку, босиком, с длиннющей удочкой на плече...

У него возникло ощущение, что жизнь, казавшаяся ему до сих пор огромным количеством зеркальных осколков, – совершенно непостижимым образом упорядочивается. Пусть это пока только фрагменты разбитого зеркала, – по крайней мере он знает, что есть целое, и в конце концов все сойдется в единой точке его собственного «я».

О Египет... Страна Олив, дом на берегу Нила и затерявшаяся в песках гробница...

О Британия... каменные громады замков... рыцарские ристалища, воспетые трубадурами...

Магический круг замкнулся здесь, у этого коттеджа с пустыми глазницами окон, в которые заглядывает луна. Тайна, – их собственная великая тайна осознания себя как вечных странников, богоподобных и бессмертных, которым все подвластно... вдруг раскрылась перед ними подобно лотосу, на который смотрел маленький Будда, загадочно улыбаясь...

– Возьми арбалет, – сказал Сиур. – Пусть тоже хранится здесь, вместе со статуэткой и ключом. Когда-нибудь мы узнаем, что все это значит. Думаю, нам не придется ждать слишком долго. Хотя главное уже началось – мы получили доступ к смутным воспоминаниям об ушедших мирах, которые, сами не ведая, несем с собою...

В комнате без окон снова горел камин. Первобытный огонь жадно лизал сухие дрова так же, как и сто, и тысячу лет назад... Все в жизни рано или поздно повторяется. Опять двое, – мужчина и женщина, – смотрели на пламя, опять их сердца замирали от неизъяснимого чувства, названия которому еще не придумано...

– Я увидел в Саду Любви, как зимой расцветают деревья...

Сиур наконец позволил себе сделать то, что ему давным-давно снилось тревожными ночами – обнял и прижал к себе женщину, которая несла в себе и с собой все, что составляет непостижимую загадку любви...

Он не хотел более медлить. Она смущенно откликалась на его ласки, легкие и настойчивые. Их поцелуи длились так же долго, как их ожидание. Они любили друг друга на шкуре, расстеленной у горящего огня, с медленной страстью соединялись в самом упоительном ритуальном танце, постепенно достигая мощного, чарующего ритма, который совпадает с пульсом вселенной...