«А могли за мной следить из самой Москвы? — подумал Всеслав. — Вряд ли. Я бы заметил, почувствовал».

Он вспомнил, как по дороге к Кудеярову дереву почудился ему чей-то пристальный взгляд, будто крался кто-то по пятам, невидимый в снежной мгле. Потом не до того стало, торопиться надо было, чтоб до темноты успеть на берег.

— Значит, где-то в Старице или уже в Рыбном появился наблюдатель, — вслух произнес Смирнов. — Ах я шляпа! Провели меня, как новичка.

— Не будешь таким самоуверенным! — заявила Ева. Она принесла полотенце и стояла, глядя на его развитое, с выпуклыми твердыми мышцами, тело, блестевшее в струях воды. — Давай вытирайся. Обедать пора. Ого, какой у тебя синяк на спине!

Ева уже выслушала все подробности злоключений сыщика, только одну деталь он представил мягче: опасное падение и удар головой. Ей незачем расстраиваться, когда все позади.

Есть не хотелось, аппетит не появился даже после рюмки холодной водки. Славка жевал мясо и салат, чтобы не огорчать Еву.

— Хромов вчера не мог быть в Рыбном, — без предисловия сказала она. — Мы с ним встречались, вспоминали разговор с монахом. Представляешь? Это был не сон, точно! Монах говорил про склеп, где покоилось тело, дескать, «он открылся» и через одиннадцать лет закроется. Понимаешь? Вот что означает условная фраза: «Он открылся». Склеп! Они должны успеть.

— Кто?

— Ну… я пока только догадываюсь.

— А что именно «им» нужно успеть? Тоже догадываешься?

— Смутно. Я тебе потом объясню.

— Отлично. И что за склеп? Чей? Уж не гробница ли фараона Тутмоса?

— Не совсем. Хотя Тутмос имеет к этому прямое отношение.

Всеслав схватился за голову.

— Ох-хо-хо! Этого я больше всего и боялся! Тутмос! Без него не обошлось. Ева, ты решила меня добить? Склеп, между прочим, не вагон метрополитена: «Осторожно, двери закрываются!» Как он, по-твоему, может закрыться?

Ева пропустила мимо ушей его раздраженную иронию.

— Все сходится, — она понизила голос и доверительно наклонилась вперед. — Разве можно было какому-то незаметному пророку Амона, без всяких прав на трон, не только стать мужем красавицы-принцессы и перейти из безвестности во дворец фараонов, но затмить своим правлением блистательную Хатшепсут и сотворить первую в истории великую империю? Тутмос III стал всесильным правителем, египетским Наполеоном и Александром Македонским в одном лице! Он даже превзошел их: прожил долгие годы, в отличие от Александра, и не был никем побежден, в отличие от Бонапарта. Ему благоприятствовали сами звезды, и во всех хрониках он фигурирует как Тутмос Великий.