— Флэшку.

— Простите?

— Ваха перед тем, как отключиться, сказал «флэшку». Это все, что он сказал. Тот карманник спер у прыгуна из метро флэшку. Что было на флэшке, не знаю, но теперь начинаю подозревать.

Чекисты переглянулись, и один из них кивнул.

— Информация. С адресами, по которым они заложили взрывные устройства.

— Значит, террористы… — подал голос Гущин. — Вот черт. Я-то думал: что же это за отморозки такие, чтобы вора в законе убивать. Теперь понятно. Они играют в игры гораздо посерьезнее.

Когда Богданов и Гущин вернулись в отдел, в коридоре их встретил набыченный Шумелов.

— Разгоню всех к чертям собачьим.

— Тут такое…

— Выгоню из ментуры ссаными тряпками.

— Мы вроде как спасли…

— Под задницу мешалкой выпру.

— Да хватит уже, — разозлился Богданов. — Со следаком вроде все уладили. Даже с чекистами контакт установили. Нет проблем. Мы не просим награду за то, что спасли жизнь, и за то, что Гущина чуть не пристрелили…

— Рука болит, — ввернул Гущин и показал забинтованную рану.

— …Но хотя бы не орать на нас — можно?

— Рапорт мне на стол. Подробный, вашу мать. Сейчас же. И для УСБ тоже, — скомандовав, Шумелов отвернулся, чтобы эффектно уйти, но вспомнил что-то еще. — Да, ответ на запрос пришел. Установили вашего карманника по фотографии.

Материал пришел в дежурку. Забрав бумаги, опера расположились у себя в кабинете и принялись изучать информацию. Карманника звали Анатолий Петрович Чебачев. Уроженец Санкт-Петербурга, 34 года. Из них пять отсидел за кражи. Еще одно задержание — и Чебачева можно будет записывать в рецидивисты.

— Карманник со стажем, — заключил Богданов, листая досье. — Смотри, первый раз он загремел за решетку за карманную кражу 12 лет назад. Отсидел два года и не попадался целых семь лет. О чем это говорит?

— Что вы быстро считаете.

— Спасибо, но это говорит нам о том, что Чебачев-Кадык — вор опытный. Питер гораздо меньше Москвы, но он там целых семь лет работал и не попадался. Неудивительно, что мы его тогда упустили. Провел, как котят.