– Один идиот, дислектичный придурок, который сидел в Министерстве обороны и лаял на того практиканта, кто…
– Один идиот, дислектичный придурок, который сидел в Министерстве обороны и лаял на того практиканта, кто…
Майлз перебил его:
– Я ищу кого-нибудь из руководства посольства поблизости; это должен быть кто-то хороший, надежный, кто может нарушить правила и не болтать лишнего.
– Не понимаю…
Не понимаю…
– Берлин, Варшава, Гаага, Брюссель, Прага, Вена… Проверь еще, кто там вторые и третьи лица.
– Я не врубаюсь, Майлз…
– Я не врубаюсь, Майлз…
– Надежные люди! Что непонятно?
Ян перечислял имена: большинство были идиотами, имбецилами и чокнутыми ослами. Такова бо́льшая часть людей его круга.
– Кстати, Прага… – сказал он.
– Кстати, Прага…
– Что Прага? – заинтересовался Майлз.
– Там же она, ну, эта старая баба-социалистка, как ее, Сольвейг Свеннсон, она посол.
Там же она, ну, эта старая баба-социалистка, как ее, Сольвейг Свеннсон, она посол.
– Да?
– Да. С нее, впрочем, толку мало, как и с ее второго человека – той размазни из Смоланда, которая была с ней все годы, ее старого спичрайтера. Но если я правильно помню, третий – хороший парень, Вессман. Инициативный, старой закалки, толковый, с ходом мысли, подходящим для МИДа, занимается важнейшими для посольства вещами. Он много раз ужинал у нас, у мамы с папой. Ты его видел.
Да. С нее, впрочем, толку мало, как и с ее второго человека – той размазни из Смоланда, которая была с ней все годы, ее старого спичрайтера. Но если я правильно помню, третий – хороший парень, Вессман. Инициативный, старой закалки, толковый, с ходом мысли, подходящим для МИДа, занимается важнейшими для посольства вещами. Он много раз ужинал у нас, у мамы с папой. Ты его видел.
«Инициативный, старой закалки, толковый», – повторял про себя Майлз. Так Ингмарссоны говорили о коллегах.