– Наш коллега в беде! – громко провозгласил он.
Хорошее начало для речи, воодушевляющей на подвиги. В ушах Томми уже звучало сакраментальное «
Он вышел из комнаты.
Оставалось разобраться с Софией Бринкман.
Два этажа вниз по гулкой лестнице, потом коридор…
Янссон быстро зашагал по коридору. С силой рванул на себя ручку четвертой двери с правой стороны.
Комната для совещаний была меблирована по-спартански. И никакого кофе – только черствые венские булочки. Черстин, судья, заседатели, адвокат Гектора Нильс Нильссон – все главные участники судебного заседания собрались за овальным столом. Они слушали доклад руководителя следственной группы по делу о похищении Гектора Гусмана. Томми отыскал свободный стул и сел, кусая заусенцы. Бросил взгляд на карту Стокгольма с красными линиями полицейских оцеплений. Две вещи он знал наверняка. Во-первых, то, что Гусман, по всей видимости, покинул город, и теперь им его не взять. Во-вторых, что София Бринкман жива. С большой долей вероятности, по крайней мере. До остального Янссону не было никакого дела.
Он выплюнул кусочек заусенца, а потом поднялся и вышел из комнаты. Черстин последовала за ним. В коридоре она догнала Томми, прижав к груди сумочку.
– Мы должны договориться, – сказала прокурор, поравнявшись с ним. – Люди все время задают вопросы… Я должна отвечать то же, что и ты. Пресса поднимет шумиху, как ты и хотел… Но что я должна им говорить?
Янссон остановился. Смерил Андерссон взглядом с головы до ног. Она была на грани стресса, он это видел.
– Скажи им, что все летит к черту, – посоветовал он.
А затем повернулся и пошел дальше. Но Черстин не отставала.
– Это и так всем понятно. Нужны факты, конкретика.
Томми снова встал и, усмехнувшись, выдавил сквозь зубы:
– Все летит к черту, а Гектор Гусман бежал.
Он продолжил путь по коридору.
– Томми! – закричала прокурор ему в спину.
Но Янссон не слышал ее, он шагал дальше.
Внезапно она оказалась у него на пути и схватила его за рукав. Ее угольно-черные глаза сузились.