Но не слишком ли поздно? Окрепнет ли переломленный хребет Европы, всего западного мира настолько, чтобы довести начатое до конца?

Папа вернулся в Ватикан. Теперь он снова смотрел на площадь перед собором Святого Петра, заполненную паломниками, кающимися и миролюбивыми туристами. Когда наместник Христа на земле поднимал руку, благословение его распространялось далеко за пределы Ватикана, оно неслось в обращении urbi et orbi, городу и миру.

Законы и армии ничто без веры во всемогущего Бога и посредничества Его благословенной Матери. Воскресные молитвы его святейшества, прочитанные при огромном стечении народа, впоследствии внимательно изучали как предлагающие единственное рациональное объяснение проходившим юридическим и общественным реформам.

Перед возвращением в домик на берегу Чесапикского залива Дортмунд навестил Трэгера в ватиканской больнице.

— Тебе повезло, что ты остался жив, — сказал он, пододвигая стул к койке.

— Всем нам повезло.

— Пожалуй.

— Мне сказали, все обвинения против меня сняты, — заметил Трэгер.

— А кто их выдвинул?

— Один обезумевший прокурор, вставший на путь преступлений.

Смешок Дортмунда был равносилен громкому хохоту любого другого человека.

— Когда вернешься, Винсент, загляни ко мне в гости.

После ухода Дортмунда Трэгер поймал себя на том, что в мысли о возвращении домой для него нет ничего привлекательного. Бедняги Беа больше нет в живых, ее застрелил Анатолий — еще одна отметина на оружии безжалостного убийцы. Но новых жертв не будет. Родригес рассказал, что труп Анатолия обнаружили в подвале Североамериканского колледжа.

— И никаких улик, — добавил он.

— Отчет, который я ему передал, был при нем?

— Нет, не было.

— Вот тебе и улика, Карлос.

Когда Чековскому принесли отчет, он просто рассеянно кивнул.