– Я обещаю, – сказала я с полнейшей искренностью. – Я не стану читать книгу. Ни единого слова.

– Ты моя хорошая девочка. – Она снова убрала волосы от лица и вытерла слезы. – Я знала, что могу на тебя рассчитывать. А теперь, Сильви, мне нужна твоя помощь в другом деле. После того, что произошло с Роуз и книгой, твой отец будет очень расстроен, когда вернется домой. И мне бы хотелось, чтобы одним поводом для огорчений у него было меньше.

Мы долго сидели рядом, тишину нарушало лишь наше дыхание, чириканье птиц и шорох бегающих белок. Маме больше ничего не нужно было говорить; я знала, о чем она просит. И хотя мне ужасно хотелось отказаться, другая часть моего сознания – та, что мечтала порадовать маму, та, что с таким упорством использовала мой ум для решения любых проблем, – уже начала обдумывать, что следует сделать. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы прийти к самому очевидному решению. Я встала, сказала маме, что сейчас вернусь, потом вошла в дом и стала спускаться в подвал.

Когда я потянула за свисающий с потолка шнур, загорелась лампочка, осветив закрепленный на стене топорик, книжную полку, закрывающую нишу, письменный стол отца в центре и пустое пространство, где раньше стояло мамино кресло-качалка, теперь находившееся в гостиной, куда его перенесли для Пенни. Я подошла к письменному столу и вытащила ящик. В нем, как и много лет назад, лежали потускневшие инструменты, связанные резиновой лентой. Я взяла инструмент для удаления зубных камней и щипцы и с их помощью согнула кончик инструмента так, что он стал напоминать рыболовный крючок. Затем нашла мамину корзинку для вязания и взяла клубки ниток.

Когда я снова вышла из дома, мама продолжала сидеть на ступеньках, переворачивая страницы рукописи Сэма Хикина. Она подняла голову, чтобы узнать, что я собираюсь делать. Я отодвинула фанеру и заглянула в темный колодец. Мне почти сразу удалось разглядеть Пенни, плавающую лицом вниз в воде. Я стала опускать свою импровизированную удочку, описывая «крючком» восьмерки. Рука, рукав, прядь рыжих волос – я рассчитывала, что крючок зацепит какую-то часть куклы. Дважды мне сопутствовал успех, но когда я тащила Пенни наверх, ее вес всякий раз оказывался слишком большим и кукла соскальзывала с крючка.

Чтобы нить не разорвалась и не соскочил крючок, я вытащила нить обратно – сложила ее втрое, завязала страховочные узлы и тщательно их проверила. После того как я снова бросила крюк вниз и начала водить им взад и вперед, у меня возникло ощущение, которое бывает у рыбака, поймавшего крупную рыбу. Я стала осторожно поднимать свою добычу. Чем ближе была кукла, тем громче становился шум бегущей с нее воды. Я продолжала наматывать нить между ладонью и локтем, пока мне не удалось другой рукой подхватить Пенни.