– Так вот, когда люди оставались в этом подвале, он добавлял разные таблетки в их пищу. Они с самого начала были не в своем уме, а после общения с ним у них возникали новые видения. С мамой происходило то же самое. Он и ей давал таблетки. И Абигейл…
– Откуда ты знаешь?
– Ты думаешь, только ты способна разобраться в том, что происходит? Я наблюдала за ним. Поставила перед собой цель. И однажды поймала его на кухне, когда он толок таблетку и смешивал ее с какой-то едой. Когда я спросила, он сказал, что это обычное лекарство. Но я читала, что написано в инструкциях к лекарствам, которые лежали у него в письменном столе. А после того, как он понял, что я знаю о его мошенничестве, отец возненавидел меня еще сильнее.
Я закрыла лицо ладонями, вспомнив, как плохо себя чувствовала мама и какой она стала непохожей на себя после той поездки в Огайо. Возможно, он так поступил с ней из-за того, что она хотела прекратить их деятельность – как сказал мне Хикин? Или чтобы мама поверила в могущество Пенни и другие его утверждения? Получалось, что именно он виноват в недомогании Абигейл в ту последнюю ночь, которую она провела в нашем доме? Мне нужно было понять так много, но я вдруг услышала, что спрашиваю у Роуз:
– Что ты имела в виду, когда сказала про любовь и ненависть? Ты говорила про папу?
– Нет, я имела в виду себя и Фрэнки, – ответила Роуз. – Это сделало нас демонами. Сначала Фрэнки. А потом меня.
Я ждала продолжения, но сестра снова заплакала.
– Роуз, – сказала я, решив, что разговор пора заканчивать, – я вызову «Скорую». Тебе необходим врач.
Я поднялась наверх, в кухню, сняла трубку с аппарата, висевшего на стене, и не услышала гудка. Я несколько раз нажала на рычаг, но сигнал так и не появился.
Я подошла к холодильнику и трясущимися руками вытащила поднос со льдом, но он оказался пустым. Тогда я схватила несколько палочек фруктового мороженого, завернула их в полотенце и побежала обратно в подвал.
За то короткое время, что меня не было, воздух в подвале изменился. Свет продолжал гореть, и голая желтая лампочка сияла на потолке. По-прежнему сильно пахло влажной глиной. Однако у меня возникло ощущение: что-то изменилось.
– Роуз, – сказала я, прижимая влажное полотенце к ее ноге. – Телефон не работает.
– Сильви, тебе лучше уйти.
– Что? Куда уйти?
– Куда угодно. Подальше отсюда.
– Я тебя не оставлю.