— Указ не забудь, — предостерег его Григсби и тоже вышел из «Рыси».

Мэтью попросил у Садбери еще полбокала вина и выпил, расставив на ближайшей доске шахматную задачу и разыгрывая ее. Садбери объявил о закрытии, поскольку уже было восемь. Мэтью подхватил узел со своими пыльными пожитками, поблагодарил Садбери за гостеприимство и оставил ему шиллинг из своей чаши с пожертвованиями. Он ушел последним и услышал, как за ним задвинули засов.

Вечер выдался приятный и теплый. Мэтью свернул направо на Краун-стрит и на углу вышел на Смит-стрит. Он собирался обойти круг, свернуть на Уолл-стрит налево и по Квин-стрит вдоль набережной выйти к дому Григсби. Алкоголь слегка затуманивал ему зрение, но в общем и целом он был в норме. Горели уличные фонари на углах, мерцали в небе звезды, а на востоке над Атлантикой мигали зарницы далекой грозы. Попадались немногочисленные прохожие, спешащие оказаться в домах до восьми тридцати, когда начнет действовать указ, но Мэтью шел не спеша по Уолл-стрит. И думал он не о быке Бруте, не о крушении гончарной, а о таинственной даме из сумасшедшего дома.

Да, ему предстоит поездка в Филадельфию, но если Примм откажется давать информацию, как тогда опознавать Королеву Бедлама? Бегать по улицам, останавливать всех горожан и описывать им эту женщину? Грейтхауз прав, это невозможно. Но тогда — как?

И девушка эта может кого угодно взбесить. Дурной глаз, темная туча. Смешно.

Теперь снова к задаче опознания Мадам. У него было такое чувство, будто в разговоре с Грейтхаузом он поднял ставку не по картам. «Ты здесь главный следователь», — сказал тогда Грейтхауз. Он имел в виду, что Мэтью поедет в Филадельфию один, и это будет первое его дело для агентства? Ничего себе обряд инициации.

И девчонку эту еще надо поучить себя вести… но что-то еще было в ее глазах, помимо той вспышки гнева. «Может быть, темная туча, чтобы под ней спрятаться». Получается, что правды здесь было больше, чем он сам думал?

Дойдя до угла Уолл-стрит, Мэтью остановился посмотреть на часы. Почти четверть девятого. Время еще есть — дом Григсби всего на два квартала выше портовой улицы. Мэтью задержался еще немного, чтобы завести часы, потом двинулся дальше, мотаясь мыслями между безумной дамой и глупой девушкой.

Вспыхнула очередная зарница далеко над морем. Справа виднелись темные силуэты кораблей, громоздя вверх мачты и реи. Ветер доносил запахи дегтя, сосны и затхлой воды доков. Мэтью был примерно на полпути между Уолл-стрит и Кинг-стрит, и мысли его были сосредоточены на том, что ему понадобится для шестидневного пути в Филадельфию — три дня туда, три дня обратно, как вдруг услышал за собой хруст.