— У мистера Примма очень напряженное расписание, сэр. Сейчас у него клиент, и вряд ли он освободится в ближайший час. Давайте посмотрим. — Он придвинул к себе журнал регистрации и сделал вид, что читает, водя по нему пальцами. — Нет… нет… увы, нет. У мистера Примма сегодня не будет времени на прием новых клиентов. — Он поднял голову и улыбнулся без малейшей приветливости. — Не зайдете ли вы, скажем, завтра после обеда?

— Боюсь, что завтра утром я уже уплыву на пакетботе обратно в Нью-Йорк.

— А, Нью-Йорк? Я сразу заметил какую-то разницу.

— Вполне возможно, — сказал Мэтью, сохраняя приятные интонации. — Я был бы очень благодарен за пять минут с мистером Приммом. Сегодня. Неужели это невозможно?

— Боюсь, что нет, сэр. Невозможно. — Клерк подобрал перо и сделал вид, что продолжает ту работу, которую он делал в момент прихода Мэтью. То есть делал вид, что делает.

Мэтью надеялся, что до этого не дойдет, но вот — дошло. И вот так сразу. Он открыл саквояж, вытащил свернутый лист бумаги и положил на стол перед клерком.

— Если дорожите своим местом, — сказал он спокойно, — отнесите это мистеру Примму. Я подожду.

Молодой человек развернул бумагу и посмотрел на рисунок. Мэтью увидел, что клерк понятия не имеет, кто эта женщина.

— Вы что-то хотите этим сказать? И при чем тут мое место?

— Хочу сказать, — ответил Мэтью уже с некоторым металлом в голосе. С этим пнем на дороге он решил разобраться так, как мог бы Грейтхауз. — А свое «место» лучше поднимите со стула и отнесите рисунок к мистеру Примму. Мне плевать, кто там у него сидит, а через две минуты ему тоже будет на это наплевать.

Для пущего эффекта Мэтью достал серебряные часы и щелкнул крышкой.

То ли тон, то ли часы оказали действие, но клерк подхватил рисунок Берри, сорвался с места как кролик и умчался вверх по лестнице, расположенной у него за спиной слева.

Мэтью ждал, тем временем заводя часы. Минуту спустя раздался звук открывшейся и закрывшейся двери, по ступеням застучали башмаки, и забухал гулкий голос:

— Так я вам скажу, что не стану сидеть сиднем и позволять этому типу бить меня по лицу! Прямо в моей любимой таверне, среди бела дня? Да я его на дуэль вызову, и к черту все суды!

— Абсолютно уверен, адмирал, что это далеко не лучший образ действий, — отвечал ему голос клерка, теперь уже не презрительно-властный, а угодливый. Сам клерк тут же оказался на виду, ведя за собой человека лет семидесяти, в двурогой шляпе с кокардой и в одежде вроде военного мундира с рядом медалей на груди. Правый глаз у него заплыл черным.