— Хватит! Убирайтесь! — развернувшись, отчаянно выкрикнул Фредерик Нэш, его массивный подбородок задрожал, зубы оскалились, лицо побагровело от злости. — Сейчас же! Можете доносить на меня Фэллу, если пожелаете, мне все равно, но немедленно покиньте мой дом! Пошли вон!

— Фредерик? Фредерик? — звала его Памела с нарастающей настойчивостью из задней части дома.

— Нам пора. — Файрбоу тронул Берри за руку, но она все еще пребывала в растерянности и не ответила. Взгляд ее был устремлен только на парик. — До завтра, — попрощался доктор.

Но «завтра» наступило раньше, чем ожидалось.

Около полуночи Мэтью разбудил стук в дверь. Взяв фонарь и бросившись в прихожую, он ожидал чего угодно. За дверью его ждал Файрбоу, одетый только в широкий халат, тапочки и шерстяной шарф поверх ночной сорочки. Все его тело дрожало от холода.

— Наденьте пальто и поторопитесь! — сказал доктор. — Она приходит в себя!

По дороге к дому мэра Файрбоу объяснил, что минут десять назад Нэш постучал к нему в дверь и в отчаянии попросил доктора навестить «Мэри Линн», так как его «дитя» мечется в постели и никак не желает успокаиваться.

— Будьте готовы, — предупредил Файрбоу, когда они подошли к дому мэра, хотя Мэтью счел это совершенно лишним: никакие слова не могли помочь ему подготовиться. Он был взволнован и напуган и не мог отделаться от мысли, что, если они все же начали слишком поздно давать Берри противоядие, она может не выдержать и умереть.

Нэш открыл дверь и сразу впустил их. В свете слабого каминного огня, двух масляных ламп и фонаря, который держал Мэтью, они увидели Памелу в одной ночной сорочке. Она стояла, прижав руки ко рту, словно в попытке подавить крик, глаза ее округлились от ужаса.

Мэтью проследовал за Файрбоу в спальню почти бегом.

Берри была там — металась в кровати и извивалась, словно одержимая. Простыня обернулась вокруг ее тела, подушки разметались в стороны, одеяло было сброшено на пол. Ее тело сотрясали жуткие судороги, и Мэтью всерьез испугался, что она вот-вот сломает позвоночник: Берри сгибалась и разгибалась так, что несколько раз врезалась коленями в собственный подбородок. Руки ее взлетали вверх и резко опускались снова, лицо блестело от пота, голова вертелась из стороны в сторону, а широко распахнутые глаза глядели в никуда, словно в приступе ужаса.

— Помогите ее удержать, — скомандовал Файрбоу.

Сказать было проще, чем сделать. В своем нынешнем состоянии Берри оказалась куда сильнее двух мужчин, пытавшихся утихомирить ее, чтобы она не причинила вред самой себе.

— Рот! — крикнул Файрбоу. — Откройте ей рот!