— В волость, верст шесть-семь.

Судаков молчал.

— Я вас спрашиваю!

— Я с разбойниками не хочу разговаривать, — ответил Судаков и начал приподниматься.

— Лежать! — Стародубцев подскочил к нему, схватился за наган. — Если еще попытаетесь встать, я из вас котлету сделаю!

Судаков подчинился, лег на бок, облокотясь на здоровую руку.

— Пантелей!

— Слушаю, дядя Игнаша!

— Эту записку отнесешь в Успенское, председателю сельсовета. — Стародубцев написал несколько слов на листке бумаги, протянул Пантушке. — Давай винтовку. Прочитай, а то вдруг потеряешь, и не будешь знать, зачем послан.

Уходя, Пантушка прочитал записку:

«Товарищ Васин! Пойман крупный зверь. Немедленно шлите подводу с Пантушкой. Он покажет дорогу. Стародубцев».

«Товарищ Васин!

Пойман крупный зверь. Немедленно шлите подводу с Пантушкой. Он покажет дорогу.

Только к вечеру вернулся Пантушка с подводой. Судакова посадили на телегу. С одной стороны от него: сел возчик, с другой Стародубцев и Пантушка.

Теперь, когда самое опасное осталось позади, Пантушке сделалось страшно. Подумать только! Он сидит рядом с преступником, слышит тяжелое дыхание его, видит налитые злобой глаза.

Пантушка с огромным уважением и любовью смотрел на Стародубцева, который то и дело вытирал платком воспаленные, беспрерывно слезившиеся глаза.

Когда проезжали мимо Малиновой поляны, Стародубцев велел остановить лошадь и послал Пантушку в землянку.

— Принеси все, что найдешь там.

Пантушка принес большую котомку и трость. В котомке оказались слесарные ножницы, паяльник, кусок олова, напильник.

— Ваше? — спросил Стародубцев Судакова.