Катерина, прикусив губу, смотрела как Жаруся силится взмахнуть крылом, но не может даже пошевелиться.

Она отскочила от стула и начала стремительно ходить по горнице. — Разбить зеркало невозможно, но можно попросить его показать то, что оно не может, а что оно не может показать? Что можно? Сокровищницу мужичка с ноготок? Покажет гору. То, что в Дубе? Покажет сам Дуб! Думай! Думай!

Катерина покосилась на блюдечко. Там было видно, как Кащей с довольным видом уселся на трон и смотрел в зеркале, как её любимые друзья летят в западню.

И тут ей пришла в голову такая простая мысль, что она даже рассмеялась! — Знаю! Знаю как! Это же проще простого! — закричала она от радости. Из оружейной вывалился Степан, он уставился на торжествующую Катерину, кружащуюся с серебряным блюдечком по горнице.

— Кккать, ты чего? Ты же спишь! — промямлил он, растеряно глядя на неё. Больше всего его поразило именно то, что она радуется! Но, может, она просто не знает, что происходит… Он попытался рассказать, но со всё возрастающим изумлением узнал, что всё она слышала, и всё знает.

— Так что же ты танцуешь?

— Степочка, я знаю, как разбить это чертово зеркало. Но надо быстрее туда добраться! Ты остаешься?

— Озверела ты что ли? Только попробуй меня не взять! Я пешком пойду, и моя смерть будет на твоей совести! — буркнул Степан.

— Тогда собирайся! Перо и сумку бери с живой водой, на всякий случай. И меч!

— Да на чем поедем-то? Или на тебе? — он увернулся от летящей Катькиной тапочки, — Бросаешь как девчонка, на полметра в сторону! Ой! — вторая прилетела точно в лоб.

— Я и есть девчонка и бросаю я нормально! Верни обувь! Мне наружу надо!

— Нельзя!

— Я не буду из-под веток выходить, он и так услышит!

— Да кто? Кто услышит-то?

Катька рассмеялась, забрала тапочки, которые на её ногах тут же стали крепкими сапожками, а мягкий сарафан обратился в походный костюм. — Самый-самый быстрый на свете!

Она шагнула в темноту под дубовые ветви и позвала:

— Воронок мой Воронко,

Близко или далеко,

Прилетай ко мне скорей,

И подковы не жалей!