Где-то далеко в бескрайних степях, вороной конь насторожил уши, ударил копытом, взвился в небо, и стремительно полетел, радуясь, что он может помочь дорогому для него человеку.

Он оказался у Дуба очень скоро. Черный вихрь плеснул вокруг ствола и замер. В гриве запутались пойманные по дороге снежинки, тонкие ноги приплясывали в нетерпении.

— Воронко, радость моя! Спасибо тебе! — Катя обняла красавца-коня за шею. — Мне очень надо быстро добраться кое-куда. Но там очень опасно. И там Сивка и остальные. Я не знаю, сможешь ли ты довезти меня до дворца Кащея.

— Почту за честь, доставить тебя туда. И буду там, сколько надо, рядом с тобой и братом. — грива склонившего голову коня почти закрыла Катерину. — И отвезу тебя назад. Я в тебя верю!

— А меня? Меня сможешь довезти? — Cтепан всё боялся, что Катерина его не возьмет. Конь только головой кивнул. Степан подсадил Катерину на спину Воронко, его самого легко поднял дубовый корень. Катя с конской спины поклонилась Дубу, а тот махнул ветвями, желая им удачи.

И Воронко взвился из-под дубовых ветвей в черное небо. Катерина пригнулась к шее коня. Степан крепко держался за её ремень. — Блин, это невероятно! — с трудом вдыхая воздух, проговорил Степан. Внизу земля проносилась как будто они на самолете летели! Уже скоро появились заснеженные земли, леса, укрытые сугробами.

— Кащеево царство скоро! — проговорил Воронко.

— Переодеваемся. — Катя коснулась перышка. Белоснежный и очень теплый полушубок, теплые штаны, высокие зимние сапоги, белая шапочка. Опушка на вороте тут же стала щекотать Степану нос. Он покрутил головой, приказал своей пряжке изменить его одежду и тут же почувствовал, что ему стало гораздо теплее.

— Смотри, вон наши! — он дернул Катерину за плечо, увидев, подлетающих с другой стороны Волка, и Сивку с Котом, которых нещадно трепал ледяной Кащеев вихрь. — Давай к ним.

— Нет! — Катя стиснула зубы. — Вороночек, нам в ледяной зал, он у галереи, там зеркало!

— Ты что? С ума сошла, Кащей, смотри, он на стене, он же их заморозит!

— Нет, если я успею зеркало уничтожить и вызволить Жарусю. — Катя не была уверена, что поступает правильно, она весь полет и так и эдак прикидывала и размышляла, что разбитое зеркало, это ещё не победа, и Кащей-то никуда не денется. И вряд ли удастся его куда-то опять запихнуть надолго. Оставалось одно. Но, об этом надо будет думать уже после того, как она вызволит Жар-Птицу.

Воронко, видимо, сомневался в Катерине гораздо меньше, чем она сама в себе. Поэтому, только глянул в сторону брата, и послушно прянул к галерее.