— Нет, Баюша, не переживай. Я хочу туда поехать, и попробовать что-нибудь сделать. Просто задумалась, что можно.

— А, задумалась! Я так некоторым бурым паникерам и говорил! А эти самые некоторые такой простой вещи не понимаю, что думать надо! — тут Кот стремительно взлетел на Дуб, а из окна вывалился доведенный им Волк, и принялся Баюна добывать из сплетения дубовых ветвей, лениво от Волка отмахивающихся.

Следующим утром Катерина летела на Волке, Степан и Баюн на Сивке, а Жаруся парила впереди, развлекая Катерину разговорами.

Сивка лететь внутрь оказался, всё-таки стеклянные горы не для лошадей! Когда добрались до места, Волк обнюхал Бажена, покачал головой, и отправился обследовать помещения на предмет того, где можно устроиться, если Катерина захочет остаться на какое-то время. Жаруся улетела с ним, воткнув в расщелину над Баженом одно из своих перышек для света. Поэтому, когда к нему подошел Степан, и глянул в лицо, отлично освещенное перышком, он с коротким воплем отскочил и поскользнувшись, шлепнулся на пол. Катерина загнала подальше язвительный вопрос, о неуклюжести, и с благодарностью приняла от Баюна небольшую скамейку, на которой Кот умостил бархатную подушку для мягкости и тепла. Уселась и стала высматривать сны Бажена. Кот, устроился рядом на такой же скамейке, и насторожившись, как перед мышиной норой, тоже всматривался и вслушивался в мелькание сонных картинок. А потом покосился на Катерину. Кого-то её вид Коту напомнил. Он наморщил лоб, и вспомнил бы, но его окликнула Жаруся. Когда Жаруся кого-то окликала, особенно в стеклянном горном массиве, лучше было не медлить, ибо массив таких звуков мог не выдержать. Не для того создан. На его место непринужденно уселся Степан, посмотрел на Бажена с омерзением, и повернулся к Катерине.

— А ты чего такая, как перед боем? — Кот бы сказал, что устами младенца глаголет истина. Катерина действительно выглядела, как воин перед битвой. Это было именно то сравнение, которое не удалось вспомнить Коту.

— Да так, не мешай мне. — она отмахнулась, и изловив сон про то, как именно Бажен стал драконом, вновь и вновь пересматривала его.

— И ничего не сказано о том, что должна быть одна и та же! — пробормотала она, наконец.

— Кто одна и та же? — Степану было страсть как любопытно! Кроме того, он подозревал, что если он отсюда уйдёт, его могут к какому-то хозяйственному занятию припахать, типа разложить что-то, или расставить, а этого не хотелось.

— Cтепочка, иди, пожалуйста, куда-нибудь не сюда, я очень тебя прошу! Хоть на полчаса дай мне подумать!