– Вообще странно. Буддизм призывает не искать прибежище в мирских божествах. Будда не бог. Он человек. Хотя индусы считают Будду одним из земных воплощений бога Вишну, а на пике Адама стопу Будды, по сути, приравняли к стопе бога Шивы. Да и тут, – Максим указал на брошюру, – его статуя вполне напоминает статуи Шивы или Ганеши.

– Значит, поблизости не оказалось ничего более подходящего.

– Скорее всего. Да и не зря же отец оставил в тайнике именно этот проспект. И ты сама сказала, что он был одним из благотворителей.

– Что теперь?

– Это далеко? – Максим обратился к Киран.

Девочка неопределённо пожала плечами.

– Мне кажется, мы проезжали статую, – заметила Аня. – Я не уверена, но если это тот самый Будда, то недалеко.

Максим готов был немедленно сорваться из Хундера. Его не останавливало даже приближение сумерек. Узнав, что монастырь Дискит расположен всего в десяти километрах от посёлка, хотел отправиться туда пешком. Аня с Рашмани едва уговорили его дождаться следующего дня.

– Там уже закрыто, – настаивала Аня. – А если будем ломиться ночью, можем всё испортить.

Максим уступил, но ещё долго не ложился спать. Для начала попросил Рашмани обеспечить их машиной. Пообещал хорошо заплатить. Опять обидел её. Рашмани прогулялась до соседей и вскоре сообщила, что утром Максима с Аней захватит отправлявшийся в том же направлении погонщик верблюдов, а обратно они смогут вернуться на попутке.

После этого Максим ещё несколько часов просидел в кабинете отца: повторно обследовал тайник, дважды задвигал и, поставив блюдце с рисом, вновь выдвигал книжный шкаф, сидел за письменным столом, просматривал старые записи и работал над третьей зашифрованной тетрадью. Наконец принял душ и вернулся к уже дремавшей Ане.

В кровати какое-то время провозился с шифровкой, а перед тем, как окончательно успокоиться и уснуть, промолвил:

– С «Городом Солнца» Дима ошибся. Это был тройной ключ: указатель на Цейлон, ключ к шифру и подсказка к шкафу.

– Да уж… – сонно прошептала Аня.

Утром, как и было условлено, они выехали из Хундера вместе с погонщиком, перегонявшим стадо в двадцать семь голов. Аня и прежде садилась на верблюда – в Египте, Турции и Марокко, где отдыхала вместе с родителями, – но никогда прежде не совершала в седле длительный переход по барханам. Не ожидала, что верблюды будут то и дело норовисто переходить на рысь.

Погонщик в синих хлопковых одеждах смеялся, довольный, показывал тёмные зубы большого рта и при необходимости помогал Ане усмирить строптивое животное. Пытался с ней заговорить – что-то спрашивал про Максима и про Суреша, которого, кажется, знал лично, однако говорил слишком неразборчиво, да и Аня постоянно отвлекалась на неудобные матерчатые поводья.