– Мы не остановимся, – поправила его Аня и с опаской посмотрела на Диму.
– Тут вообще странно получается. Ведь Скоробогатов в итоге получил расшифровку дневника. Если верить отцу, он передал её целиком.
– И всё же Скоробогатов продолжает за ним охотиться.
– Значит, содержанием там всё не ограничилось. Какую-то роль играет сам дневник, физически.
– Судя по всему, важную.
– Твой Аркадий Иванович ничего не говорил по этому поводу? – Максим посмотрел на Диму.
Тот проигнорировал вопрос.
– Дим?
– Ты меня спрашиваешь?
– Тебя.
– Нет. Со Скоробогатовым я ни разу не общался. А Егоров ни о чём таком не упоминал.
В итоге всё опять упёрлось в дневник Затрапезного, о содержании которого приходилось лишь гадать.
Максим уже знал, как поступит дальше. Все дороги вели в Перу, в страну, где
До учёбы осталось меньше двух недель. Сам Максим об университете не вспоминал, однако предложил Ане с Димой вернуться в Москву. Они его не послушали. В конце концов решили, что Аня напишет отцу, Василию Игнатовичу, подробное письмо. Перескажет в нём всё от того дня, когда Максим узнал про «Особняк» Берга, до недавнего побега от людей Скоробогатова. Приложит к письму необходимые снимки. Попросит родителей вести себя осторожно, а главное, в случае чего выложить эти данные в интернет. Больше скрывать от них правду Аня не могла. Динара Габитовна в последние дни отказывалась верить, что они с братом до сих пор в Испании, а Василий Игнатович уже несколько раз звонил с требованием объяснить, куда они пропали. Даже предположил, что Аня покрывает Диму, угодившего в очередную передрягу.
– Отец сойдёт с ума, – вздохнула Аня. – О том, что мы летим в Перу, я ему не скажу.
– Почему?
– Потому что он сам туда прилетит на следующий же день. И ничем хорошим это не закончится. Он ведь не может вот так с ходу понять, насколько всё опасно.
– Напиши ему про Джерри. Про свои пальцы.
– Он вряд ли поверит. Или поймёт как-нибудь не так.